На тёмной видеостене появляются разноцветные символы, выстраиваясь в код отображения машинного мышления.
– Уже пытается предсказать тестовый пуск, – подмечает Юра.
– Деплой ещё не закончен, – говорит один из программистов, сидящий за первым компьютером в ряду перед видеостеной.
– О том и речь, – отвечает Юра. – Много ещё?
– Двадцать процентов, – докладывает программист с центрального компьютера.
Двери лифта в фойе за стеклом справа от «Конюшни» беззвучно открываются. Из него выходит прибывшая немного раньше запланированного делегация.
За спинами членов своей команды Юра спешит к центральному проходу, попутно приветствуя жестом Завьялову. Он подходит к прозрачным дверям и ждёт возле них, наблюдая за идущими по коридору снаружи.
Помимо начальницы на проведение тестового запуска проекта «ЭХО» идут ещё пятеро наблюдателей – двое мужчин в классических костюмах, женщина, облачённая в серый деловой оверсайз, а также два майора – полицейский и военный.
Створки с тихим жужжанием разъезжаются в стороны, впуская группу, больше похожую на случайных попутчиков лифта, чем на согласованную комиссию.
– Здесь у нас «Конюшня», – оповещает Завьялова. – Это Юрий Борисович…
– Конюх? – шутит военный, протягивая руку.
– Ведущий программист, – отвечает за Юру начальница.
– «Конюшней» мы назвали помещение из-за акустики, – поясняет Юра. – Слышите, как от стекла отражается отзвук клавиш?
Прибывшие на пару секунд прислушиваются к гулкому перестукиванию клавиатур, действительно напоминающему цоканье лошадиных копыт.
– Ветров, – запоздало представляется военный, одёргивая форму. – Генштаб.
– Семенихин, – подхватывает полицейский, перекладывая подмышку свою кожаную папку.
Наконец жмут руки.
– Виктория Маратовна Гильманова из Минцифры, – представляет женщину в оверсайзе Завьялова.
– Эдуард Зайхман, НЦ «Прион», – представляется один из мужчин в классическом костюме.
Юрий смотрит на второго, но тот продолжает молчать. Не представляет его и Завьялова.
– Юрий Борисович, расскажите нам немного о проекте и своей работе, – просит та.
– Что ж, проект «ЭХО», он же «Эмерджентный Холос “Осирис”», – результат десятилетних трудов команды АО «Заслон» в области искусственного интеллекта, выросший из нашей генеративной нейросети «Осирис», – начинает Юра. – Это саморазвивающаяся, непреднамеренно сложная, то есть несводимая к простой сумме своих алгоритмов, спонтанно эволюционирующая на основе поглощённых данных система…
– Короче, Склифосовский, – усмехается Семенихин.
– «ЭХО» перестраивает само себя по мере изучения новой информации для построения более точных прогнозов реальности, которую воспринимает в виде единой системы, а не набора данных.
– И какова точность предсказаний? – интересуется Гильманова.
– В среде разработки показатель колебался между 99 и 100%, – отвечает Юра. – Сейчас мы завершаем перенос на рабочие серверы и предполагаем эволюционное увеличение нижнего порога до целевого значения в 99,9%. Это будет средний рабочий уровень.
– Надеюсь, рубильником вы его снабдили? – спрашивает Ветров. – Так сказать, на всякий антипожарный случай…
– Конечно, систему в любой момент можно отключить с центрального пульта, – отвечает Завьялова.
– На видеостену сейчас выводится переведённый в удобный для восприятия вид ход мышления «ЭХО», – продолжает Юра. – Мы можем переключаться между различными прогнозами, коих генерируется условно бесконечное количество.
– Что значит «условно»? – уточняет Гильманова.
– Благодаря интеграции квантовых машин ежемоментно автоматически происходит анализ сотен миллионов текстов вероятной реальности…
– Здесь задействован принцип «Вавилонской библиотеки», – добавляет Завьялова. – По Борхесу.
