У вас в руках – две книги. Одну из них, вышедшую дважды в 2020 и в 2021 годах в серии «Пасхальная весть», развезли по храмам в канун этого Праздника Праздников для бесплатной раздачи в самую Пасхальную ночь в качестве подарка всем тем, кто и в церкви-то бывает всего раз-два в году. Для этого её пришлось облегчить на весь справочно-ссылочный аппарат, а её содержание и объём сократить почти вдвое. Данное издание представляет из себя полный текст задуманной автором и вдохновлённой побуждениями друзей книги, кроме того, пересмотренный, обновлённый и снабжённый ссылками и сносками на печатные и сетевые источники. В этой «большой» книге, помимо собственно апологетического материала, собрана и осмыслена часть того духовно-просветительского и миссионерского[1] труда, которому автор посвятил около тридцати лет жизни (эта часть текста выделена ***). Все события, упомянутые в книге, происходили на самом деле с совершенно реальными людьми. Графические материалы используются с любезного позволения издательства «Никея».
С Богом!
* * *
У неё было совершенно ангельское личико, с чуть косящими глазами, как их рисуют на русских средневековых иконах, но крылышко у неё было только одно, и не за спиной, а на лацкане небесного цвета PanAm’овской униформы. И, как и подобает ангелу, первыми её словами были: «Do not be affraid!», то есть, «Не бойтесь!». Не знаю, что именно на меня подействовало – её ли уверенный голос или, что вероятнее, осознанный мною вдруг и уже навсегда особый, профетический смысл некоторых легко произносимых слов и летучих впечатлений – но только в ответ я обречённо протянул ей руку с зажатым в ней ворохом документов и бланков. Единственное, что в ответ ей смог сформировать мой присохший к нёбу язык, было «Ай эм сорри» с каким-то неприличным чмоком посредине и неуместным ударением на втором слоге.
Так уж получилось, что ещё в самолёте, на протяжении всего бесконечно длившегося рейса от Москвы до Нью-Йорка, с двумя удвоившими эту бесконечность посадками в Ирландии и Ньюфаундленде, наша двухсполовинойгодовалая дочь совершенно очаровала своим херувимским ликом и совершенно загоняла эту самую бортпроводницу удовлетворением своих вполне земных, но совершенно непререкаемых нужд и требований. И вот, наконец, мы уже никуда не летим, а, наоборот, едва стоим на нетвёрдых от долгого бездействия ногах в очереди за получением магической штампульки в наших паспортах, необходимой для превращения нас из просто авиапассажиров в самых настоящих, полнокровных и полноправных временных жителей Нового Света. Что-то, однако, в этой магии не сработало, и чудо категорически отказывалось совершиться: внимательный до недружелюбия офицер паспортного контроля непременно желал знать, по какому адресу будет проживать семья студента-иностранца во время его обучения в Джорданвильской Духовной Семинарии. Но ни на одном документе, включая официальное письмо о принятии меня на учёбу на бланке этого уважаемого учебного заведения, ничего, кроме номера почтового ящика, указано не было. Развеять недружелюбие офицера кратким экскурсом в историю русского православия, согласно которой семинарии обыкновенно основывались при монастырях, а монастыри строились там, где не токмо что улиц и домов, а и дорог-то зачастую не бывало, мне, при всём моём старании, не удалось. Не интересовался офицер историей русской монастырской традиции и с тем же профессиональным несочувствием подозвал к окошечку следующего из очереди.
Вот тут-то я и возопил к Небесам о помощи! Ну откуда ещё я ему вот прямо тут, между сходнями самолёта и жёлтой чертой, прочерченной на ковре, произведу полный почтовый адрес Джорданвильского монастыря, живописно раскинувшего свои немалые владения посреди кукурузных полей, всхолмий и перелесков северо-западной округи славного штата Нью-Йорк?! Первый ответ на это безмолвное вопрошание пришёл практически мгновенно: Ростропович! Его имение Галино, помнилось мне, граничит с монастырским. Конечно, можно было бы попытаться тут же раздобыть «Жёлтые страницы» (телефонную книгу) штата Нью-Йорк и по ним как-нибудь разыскать адрес усадьбы великого музыканта. Заодно, мельком подумалось мне, будет и повод познакомиться. Впрочем, это только на бумаге подобные мысли занимают уйму места, а в моём усталом мозгу, вся эта мысль, включая её категорическое отвержение, не заняла и долее того мгновения, которое требуется ангелу для взмаха его чудесного крыла.
