Не пара для лиса - Ирина Ордина

«Интересно посмотреть на этих москвичей. Жаль, Евгеньич не успел рассказать толком, кто приедет», — думала Катя, лавируя в толпе людей в аэропорту Екатеринбурга. Невысокая, юркая, она как заправский циркач, ловко балансировала со стаканами с кофе в одной руке и бумажным пакетом с бургерами в другой.

Люди суетливо сновали по залу аэропорта. Тащили чемоданы, сумки, вели детей, везли тележки с вещами. Катя любила такую суету и чувствовала себя в ней как рыба в воде. Ну, или как белка в лесу. Она улыбнулась своим мыслям и тряхнула каштановой с рыжиной гривой. Волосы от природы мелко кучерявились, и Катя любила носить их распущенными, но, когда обе руки были заняты, а пряди лезли в лицо, оставалось только дергать головой и откидывать их назад, чтобы видеть, куда идешь.

В очередной раз устранив мешающую рыжеватую спиральку, Катя наткнулась на препятствие. По всему видимо — живое, так как оно тут же завопило:

— Твою мать! Смотри куда прешь, мартышка!

Взгляд Катиных глаз уткнулся в широкую грудь в белой рубашке с расплывающимся на ней коричневым пятном. Она подняла голову и увидела холеное лицо с легкой небритостью, а на нем злобно сверкающие каре-зеленые глаза. Оборотень, на вид лет двадцать семь – двадцать восемь. Думает, испугал? Пфф. Не на ту напал! В груди гневно полыхнуло.

— Голос приятный, внешность тоже, — Катя будто бы задумалась, глядя на парня, с притворным сожалением покачала головой и сказала: — но внутреннее содержимое, похоже, не дотягивает.

— Это вместо извинений? Хамишь, малыш. — Растягивая шипящие сказал парень и, втянув ноздрями воздух, уставился на нее еще пристальней.

Ага, дошло наконец, что она тоже оборотень, как и он. Катя разозлилась: больше всего она ненавидела, когда с ней разговаривали пренебрежительно и намекали на маленькие размеры. Ее второй ипостасью была белка, но жизнь так распорядилась, что жила она в клане медведей. Естественно, ее дразнили ровесники. Естественно, она доказывала, что не хуже других.

Катя окинула блондинчика взглядом с ног до головы. Рубашка и брючки брендовые, весь из себя лощеный, как и оба его дружка, которые стояли рядом и ухмылялись. Не бедствующие товарищи в общем. Откуда ж вы, такие фрайеры, пожаловали? С другой стороны, какая ей разница? Богатенького папенькиного сыночка однозначно надо проучить.

Чуть склонив голову набок, Катя приподняла руку с держателем со стаканами с кофе, играючи опрокинула на парня и тут же запричитала:

— Ой-ой-ой, господин, простите. Как же это я так? Сейчас что-нибудь принесу вытереть!

И она стремглав, насколько это возможно среди большого количества приезжающе-отъезжающих, улепетнула к выходу из аэропорта. Чуткий оборотничий слух уловил отборный мат, несшийся ей вслед. Поделом тебе, зазнайка!

Уже спокойно она дошла до внедорожника, плюхнулась на переднее сиденье и протянула бумажный пакет с бургерами крупному мужчине на месте водителя.

— А где кофе? — поднял бровь Семен Меркушев — один из сильнейших оборотней Екатеринбургского клана медведей.

— Нету.

— Это как так? Ты ж за ним ходила.

— Разлился по дороге, — зло кинула Катя.

— О! Хомячок разбушевался, — хохотнул Семен, открывая пакет.

— Опять твои дурацкие шуточки, — огрызнулась девушка.

— Так. И кто посмел тебя обидеть? — удивленно спросил Меркушев и откусил кусок бургера.

— Не знаю. Оборотень. Но какой я не поняла. Он мне хвост не показывал, — буркнула Катя и сердито отвернулась.

— А, гхм, кофе случайно не на него пролился?

Катя молчала, не желая отвечать. Она уже и сама поняла, что переборщила, но этот оборотень ее неимоверно взбесил. Наверное, потому что олицетворял все то, что так не нравилось ей: высокомерный, избалованный родительским вниманием. Наверняка ему все было преподнесено на блюдечке с рождения. Она таких за версту чуяла.