Мой опасный ректор академии космодесанта - Елена Сергеева, Татьяна Гончарова

— И это всё, на что ты способна, курсант? Метеорит и то бьёт точнее.

Я подняла взгляд с тяжёлых грави-ботинков инструктора, обхватила бластер удобнее и попыталась собраться.

Чтобы сдать зачёт, мне требовалось сначала сбросить инструктора с летающей платформы выстрелом из тренировочного бластера, а затем провести серию успешных атак внизу — на площадке испытаний, покрытой острыми камнями, подтаявшей грязью и льдом.

Та ещё задачка: мастер Тэйлос ловко управлял магнитным диском, наклоняя его подошвами и уворачиваясь от выстрелов. Да и внизу у меня были мизерные шансы: этот сгусток мышц и усилителей в экзокостюме был раза в полтора больше и тяжелее меня.

Судя по ехидной улыбочке, обнажившей заострённые зубы и снисходительному прищуру ярко-жёлтых глаз, мастер поддаваться не будет.

Я и сама понимала, что завалю зачёт. Но сдаваться без боя не собиралась.

Бой, значит бой. Не для того я полгода пыхчу, выбиваясь из первой десятки с конца рейтинга по всей академии, чтобы быть отчисленной из-за отсутствия воли к победе.

Да и есть у меня воля-то, к победе эта. Только победа… Ай, ладно, была не была.

Вспоминая наставления мастера Тэйлоса, я ввела себя в полутранс. Согнула колени. Ласково погладила холодную рукоятку бластера, устраняя свободный ход, сделала обманный манёвр, и, не целясь, прочертила единственную статистически-верную линию, открывая огонь.

Когда инструктор, группируясь, летел вниз, я успела заметить его изумлённый взгляд. Сдерживая торжествующую улыбку, я, не медля, ринулась вниз, выхватывая вибронож — штука болезненная, но не смертельная, идеально для тренировочных драк.

Впрочем, мне удалось лишь чиркнуть живот инструктора кончиком ботинка — я надеялась ещё в полёте сбить ему дыхание и, пользуясь секундной заминкой, провести хотя бы треть требуемой серии.

Мастер гибко изогнулся в невозможное для таких габаритов положение, и через пару секунд я со всего маху впечаталась спиной в острые камни.

— Ты безнадёжна, Лика, — расстроенно произнёс инструктор, протягивая мне руку. — Я не могу поставить тебе зачёт. Если с бластером ты худо-бедно научилась управляться, то рукопашка, особенно в свободном полете, просто смех. Дуй отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели. Пересдача послезавтра.

Я схватилась за протянутую руку, грустно взглянула на мастера и, поблагодарив, поплелась в корпус академии.

В голове мелькали схемы, как же мне сдать рукопашку, да ещё и послезавтра, одна бредовее другой.

С другой стороны, поводы для радости присутствуют. После этой попытки сдачи зачёта я иду на своих двоих, а не валяюсь с травмами в лазарете или в мешке для трупов.

Судя по скорости, с которой выходили из строя тренажёры по всей академии, часто прямо во время испытания, могла бы и сдохнуть. Как трое в этом месяце. Или стать инвалидом, как шестеро курсантов на этой неделе.

Вся академия космодесанта гудела возмущенным ульем, почему не отменят или не перенесут экзамены. Явно же что-то нечисто. Не может сразу произойти столько случаев отказа оборудования с мизерным для такого заведения сроком эксплуатации в двадцать лет.

Но наш новый ректор ясно дал понять: никаких поблажек. Испытания пройдут в обозначенный уставом срок.

Навстречу шли, широко улыбаясь и подмигивая мне, курсанты с пятого курса. Едва завидев красавцев с совершенными телами, я почувствовала острое желание. То самое, которое так меня бесило и было характерно для моей природы.

Я полукровка, но все равно мучилась от этих гребанных инстинктов, присущей своей расе. Лучше бы кровь рихтов во мне другим образом проявилась. Выносливости или силы добавила моему хилому телу.

Меня приняли в Академию только из-за высоких пси-данных. Только оценки по пси-контролю и управлению потоками еще удерживали мой рейтинг на границе зоны отчисления.