Molchat Volny. Антироман о тонущих - Никита Ротару

«What goes around – comes around, comes around…»

Justin Timberlake

– Куда ты там идёшь в воскресенье?

– А тебе какая разница?

Она умела играть на нервах, когда чем-либо задета.

– Наверное, разница есть.

– А Бога – нет…

Я прыснул было с дежурной юморески, но тут же вернул себе собранный вид.

– Серьёзно, ты что-то незаконное задумала?

– Нет, но это и не твоё дело.

Вздохнул. Говорили мы по телефону – Ягдра, мой товарищ и первый помощник капитана – раздал интернет, который лично у меня давно закончился из-за постоянных обновлений плагинов.

– Всё разрушается твоими руками, солнце.

– А мне кажется, что наоборот, твоими.

Это был первый раз, когда Она что-то от меня старательно скрывала.

– Я ревную.

– Да что ты. Всё равно через два месяца свидимся, а?

– Вернусь, а ты беременная.

– Может, я уже…

Здесь мои щёки загорелись.

– Шучу, не напрягайся.

Фух…

– И всё же. Мне попросить общих знакомых за тобой проследить?

– Можешь, но мне это будет оскорбительно.

Ягдра, слушавший всё это по громкой связи – на нашем корабле нет секретов от коллег по палубе, завет такой (мало ли, случится смертоносный шторм, нужно знать о близких каждого), – тихонько хихикал то и дело.

– Ты до сих пор ничего не скрывала, вот я и напрягся.

– Ну, расслабься, что тут сказать.

Здесь шхуна накренилась так, что мой телефон слетел со стола. Связь пропала, разговор прервался.

– Напомни, что ты в ней нашёл? Мозги делает только так. – Протянул Ягдра.

Рослый качок, любящий Шекспира и подаривший мне карманную Библию, которых у него зачем-то несколько штук, – Ягдра был прямолинейной и обаятельной язвой.

– Не знаю, любим мы друг друга. – Кинул я в ответ.

– И теперь она задумала крутить какие-то мутные шашни, пока ты здесь, на другом конце земли.

Испытующе взглянул на меня, и я поддался.

– Если ты намекаешь на откровение, на то, чтоб я выложил всю историю наших взаимоотношений, то не в этот раз. – Беззлобно улыбнулся. – Просто… мне важно знать, что с ней всё в порядке, как и ей обо мне то же самое.

– Когда-нибудь я постигну весь лор…

– ЯГДРА! МАТЬ ТВОЮ ЗА ДУШУ!

Клич Капитана – мужика с одним глазом, почти пирата по наружности и, в общем-то, по содержанию – выдернул моего товарища из праздной болтовни. Ягдра выметнулся из каюты, оставив меня в одиночестве.

Трудно, видая мир, остаться моногамным, но мне удаётся. С Её стороны – домашней, едва не затворнической – новые знакомства могут быть полезны.

«Пусть ищет себе друзей» – рассудил я своих демонов. За окном каюты стояла ночь, и над тихо качающимися волнами нависло полуприкрытое око луны. Она подмигивала мне, казалось, издевательски и в то же время понимающе. Серые хлопья облаков – перистые вблизи, грозовые вдалеке – наводнили иссиня-чёрные небеса, и невидимый-неведомый Господь готовился сыграть луной в крикет.

Я поднял телефон с пола и сделал фотографию. Вдалеке от городов, в сотнях километров от цивилизации, ночное небо было ярче, и небесный контраст усиливался угольной полугладью Индийского океана.

Как снова будет так называемый свободный час, отправлю Ей. Красота, одним словом.

«И благодаря тренировке ему не требовалось прикладывать никаких усилий для того, чтобы знать без тени сомнения: он – не кости, плоть и перья, но сама идея свободы и полета, которая совершенна по сути своей, и потому не может быть ограничена ничем»

Ричард Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»

– Вы только гляньте! – Василина, женщина неопределённых лет (острый, как кромка ножа, подбородок, квадратные очки в железной оправе) размахивала двумя листками перед собравшимися. – Наш Моряк вновь написал о неразделённой любви.