Крылатое бескрылье:мальчик который потерял свет.
ГЛАВА 1:
Волга текла на юг, Свияга – на север, а между двумя великими реками уютно раскинулся старинный город Симбирск. Среди его холмов и улиц, на тихой Стрелецкой, стоял яркий, почти игрушечный дом, словно вырезанный из тёплого воспоминания.
В этом доме жил Михаил Андреев – директор народных училищ, учёный, близорукий интеллигент с мягким голосом и добрым сердцем. Рядом с ним – Мария Николаевна, его жена, светлая и тёплая женщина с тихой улыбкой и вечно чуть усталыми глазами, в которых жила безмерная любовь к детям.
У них было трое детей. Старший, Антон, уже носил круглые очки, унаследованные от отца, и смотрел на мир сквозь стеклянную тишину своих карих глаз. Его волосы были темны, как безлунная ночь, а характер – спокойным, наблюдательным, будто он всегда чуть раньше взрослел, чем должен был.
Средней была Лиза – вихрь в платье, лёгкая и быстрая. Её волосы напоминали солнечные лучи, а пальцы всё время были испачканы красками. Она рисовала на всём, что попадалось под руку – на бумаге, на стенах, на лице брата…
А младшим был Володя. Ему было всего восемь месяцев, но он уже пытался лепетать слова, понимая удивительно многое. У него были волосы цвета пшеницы и глаза, как у Марии – добрые и светлые.
Дом жил своим светом. По вечерам вся семья собиралась в гостиной: отец играл с детьми в шахматы, рассказывал о звёздах и вращении планет, Лиза устраивала театральные постановки, Володя лепетал в такт, а Антон смеялся и подыгрывал, будто забывая на миг обо всех своих раздумьях.
-–
– Ма-а-а-м! – раздался вопль из комнаты, полный возмущения и комичности.
Антон выскочил с такой скоростью, словно за ним гнался лично Ленин с указом о срочном призыве на чистку картошки.
– Лиза опять нарисовала мне усы, пока я спал!
В углу стояла маленькая Лиза с сияющим лицом и фломастером за спиной. Щёки её пылали – не от стыда, а от сдерживаемого хихиканья.
– Ты вредина, – пробурчал Антон, глядя на себя в зеркало. – Я выгляжу как злой профессор.
– Это был… эксперимент! – гордо заявила Лиза, выпятив подбородок. – Научный! Я проверяла, как ты реагируешь на неожиданные изменения внешности!
– Спасибо, товарищ учёный, – буркнул он, вытирая щеки. – Чуть в школу не пошёл в образе доктора Фрейда.
На кухне младенец Володя булькал в своей колыбельке, а Мария Николаевна с нежной улыбкой помешивала овсянку.
– Антон, ну не злись, – сказала она мягко. – Ты же знаешь, Лиза – художник. Только пока тренируется на живом холсте.
В комнату вошёл Михаил Андреев, всё ещё сонный, но с тем особым видом, который появляется у отцов, любящих свою семью без остатка.
– Кто тут у нас профессор? – хмыкнул он. – Похоже, сегодня у нас заседание научного совета.
Антон надел свой рюкзак, потёртый, но любимый, оглянулся на всех, задержал взгляд на матери, на сестре, на отце с Володей – и в груди его что-то потеплело.
Он ещё не знал, что это утро – одно из последних таких:
Светлых.
Домашних.
Полных смеха.
Он ещё не знал, как скоро исчезнет этот свет.
Антон шёл по тропинке, где снег уже почти растаял, оставив после себя лужи и грязный лёд. Весна ещё не пришла окончательно, но в воздухе уже чувствовался её обещанный приход. Он держал в руках банку сгущёнки – Юрий любил её есть ложкой, прямо так, без хлеба. Сначала Антон считал это странным… но потом попробовал – и понял, почему.
Юрий жил неподалёку от старого кладбища. Район казался чужим, почти вымершим – дома с потускневшими окнами и дворники, которые никогда не улыбались. Но когда открывалась дверь Юриной квартиры, всё менялось.
Юрий был немного выше Антона – светловолосый, с растрёпанными волосами, как будто он только что проснулся. Его голубые глаза были яркими и живыми, как небо до дождя. Он говорил быстро и с огоньком, словно боялся, что кто-то прервёт его на середине мысли. А когда смеялся – мир будто замирал на секунду, чтобы прислушаться.
