– Ясно, – сказал я. – Но ведь без любви человек – не более чем покойник в отпуске.
Эрих Мария Ремарк
«Три товарища»
Не бойся. Ступени всегда немного скрипят,
Всегда кто-то первый отводит взгляд,
Всегда белый лист лежит на столе,
Всегда выбирать придется тебе…
Англия
Первая половина XIX века
Эмми прижалась к стене и замерла, прислушиваясь. Тихо. Значит, можно продолжить путь. Ей всегда запрещалось приближаться к дальним комнатам правого крыла, но не так-то просто справиться с любопытством. И нет же ничего страшного в том, чтобы заглянуть в замочную скважину одним глазком… Никто и не узнает.
Преодолев быстрым шагом небольшой желтый зал, миновав группу полосатых кресел, Эмми показала язык бронзовому догу, грозно стоящему на красно-коричневом комоде, и наконец-то увидела запретную дверь. Еще тридцать пять шагов, а они давным-давно посчитаны, и в конце длинного коридора можно будет вздохнуть с облегчением. Добралась!
– Только бы повезло, – прошептала Эмми и на всякий случай оглянулась.
Тайна правого крыла дома вовсе не была страшной, и часто казалось, что бабушка Шарлотта не стала бы ругаться, обнаружив любимую внучку в этой части дома. Она бы лишь сжала губы, покачала головой и многозначительно промолчала. Или коротко вздохнула и важно произнесла: «Ты слишком быстро растешь, Эмми. Мне бы хотелось, чтобы ты больше думала и не совершала торопливых ошибок». Жаль, бабушка больна и не покидает свою спальню почти два месяца. Она лежит среди подушек и одеял, тяжело дышит, теряет вес, спорит с врачом, ест гадкие вареные овощи и уже давно никого не бранит.
Тетя Маргарет – совсем другое дело! Если бы она узнала, что Эмми пробралась в правое крыло, то стены дома Эддингтонов содрогнулись бы раз пять или шесть. Гневные фразы наверняка бы взвились к потолку, и потом пришлось бы отбывать наказание в серой комнате второго этажа, где хранится старая одежда и временно ненужная мебель. «Эмилия, ты обязана слушаться старших… Каждый раз я ожидаю от тебя достойного поведения, но затем горькое разочарование переполняет мою душу… Если у твоей бабушки есть определенные причуды, то это еще не значит…» На этих словах тетя Маргарет обычно замолкает. Но Эмми не требуются намеки, она уже давно подслушала разговоры слуг и знает: тайна правого крыла существует только потому, что однажды так захотела бабушка. А ее слово – закон.
Чуть помедлив, зачем-то пригладив кружева на платье, Эмми коснулась кончиками пальцев прохладной дверной ручки, наклонилась и заглянула в замочную скважину. Везло далеко не всегда. Край ковровой дорожки, угол камина, узкая дверца шкафа и белая напольная ваза – вот и все что удавалось увидеть. Но иногда… Иногда появлялась она – тайна дома Эддингтонов, и сердце начинало усиленно колотиться, норовя выскочить из груди.
Картинка не менялась, и Эмми от нетерпения принялась кусать губы. Сколько минут она может дать себе на ожидание? Не так уж и много, если учесть, что тетя Маргарет за последний месяц увеличила количество слуг, и новенькие ей особенно преданны.
«Бабушка, поправляйся скорее, без тебя так плохо», – подумала Эмми и прищурилась от напряжения, потому что показалось… Нет… Нет… Не показалось! В комнате за дверью произошло секундное движение теней, которое может уловить лишь трепетная душа, а затем на ковровой дорожке бесшумно появилась девочка.
Простое голубое платье без лент и оборок и черные распущенные волосы, доходящие почти до талии…
Задумчивая и будто нездешняя…
Чужая.
Девочка остановилась, поднесла к лицу раскрытую книгу и принялась читать, игнорируя стулья и кресла, наверняка имеющиеся в комнате. Ее лицо оставалось спокойным, а большего и не разглядеть, не понять, не поймать.
