Из телефонной переписки между Джордин Петит и Вайолет Кроу. 15 апреля 2018 года, воскресенье
Джордин: Отправляюсь к Коре в шесть вечера
Вайолет: Я тоже. Надеюсь, не сачканешь?
Джордин: Нет-нет
Вайолет: Неужели у нас все получится???
Джордин: А то! Если только ты сама не перетрусишь
Вайолет: А если нас поймают?
Джордин: Держи язык за зубами, и все будет чики-пуки
16 апреля 2018 года, понедельник, 00:45
Воздух холодный, но она это едва замечает. От окружающей темноты грудь наполняется ужасом, конечности тяжелеют от страха. Но к испугу примешивается и другое чувство. Она не может его назвать; похоже на ощущения накануне дня рождения или в сочельник, а все-таки не совсем то же самое. При мысли о дне рождения или Рождестве становится хорошо, тепло. А тут скорее тревожное ожидание, как если поднимаешься на вышку, чтобы прыгнуть в бассейн, или сжимаешься в вагончике американских горок, медленно ползущем на самый верх, чтобы рухнуть в бездну. Но сейчас она знает, что умрет.
Бледный месяц подслеповато щурится, скупо освещая выпотрошенное здание депо и остовы служебных корпусов. Она вытягивает шею и прикладывает ухо к рельсам, надеясь понять, куда делись остальные, но слышит только шепот ветра в высокой траве.
Прошло уже очень много времени. Возможно, их ищут. Сейчас или никогда, мелькает лихорадочная мысль. Надо рискнуть, иначе он никогда не появится. Таков был уговор. Вдвоем, закрывшись в спальне на ключ, они тщательно все распланировали, вплоть до дня и часа.
В правой руке у нее садовый нож, который они утащили из кухонного ящика. Другая рука свободна, слегка прижата к боку. Сначала они хотели взять лом, но потом решили, что он слишком большой: тяжело таскать и поднимать. Нож удобнее ложится в ладонь, придавая руке уверенность и силу, пальцы ловко обхватывают рукоять. Она воспользуется оружием, если понадобится.
За последний месяц он отправил ей немало сообщений, настоящих любовных посланий. Нежные, ласковые слова, которые она, будь такая возможность, спрятала бы в специальной коробке из-под обуви, заполненной «секретиками»: счастливыми монетами и камешками в форме сердечка, найденными за многие годы. Но он сказал, что у них могут быть неприятности, поэтому она просто вызубрила каждую фразу сообщений и по ночам перед сном шепотом повторяет их, и тогда кажется, будто он рядом.
Она ускоряет шаги и движется к рельсам, потускневшим и источенным временем и стихиями. Полузасыпанные шпалы, словно выгоревшие на солнце кости, проглядывают сквозь бурьян. Она тяжело дышит и вдруг понимает, что по щекам катятся слезы. На противоположной стороне путей распростерлось поле, где когда-то сеяли озимую пшеницу, а теперь растет один бурьян – чернобыльник да лебеда. Там что-то виднеется. Силуэт прячется в тени, но она знает: это он. Пришел. Он манит ее поднятой рукой, и сердце у нее подпрыгивает.
Краем глаза она видит на путях знакомую фигурку, которая сидит, упершись подбородком в согнутые колени. Она подходит, и сидящая девочка поворачивает голову, вытягивает ноги, прижимает к боку раненую руку. Они не обмениваются ни единым словом. Она доверяет этой девочке. Конечно, доверяет.
Фигурка в сухой траве резко задирает подбородок, как бы говоря: «Вперед. Рискни. Или слабо?» И она идет, с трудом переставляя ноги, словно чужие; нож слегка подпрыгивает на бедре. Останавливается перед девочкой, которая поднялась и криво улыбается ей сквозь слезы, сверкая мелкими белыми зубками. Земля под ногами вибрирует, предупреждая о приближающемся поезде. Нужно торопиться: как только локомотив появится, станет слишком поздно. Потому что он уйдет.
