– Вы порочите мою фамилию, – заявил отец, смотря в холодные серые глаза Ринальди.
Брюнет нагло ему улыбнулся, взлохмачивая свою густую шевелюру, позволив длинным прядям упасть на глаза. Он оскалился в лицо моего отца и даже сделал один угрожающий шаг навстречу.
– Она останется здесь, под моим присмотром и, как вы, верно, указали, вы её мне продали, и я заплатил за неё приличную сумму.
Я вздрогнула, стоя в проёме огромного зала особняка. Боль отразилась на моём лице, сердце сжалось в груди, от его слов и холодного тона голоса. Все посмотрели в мою сторону, резко и без предупреждения.
Нет, я знала, что отец заключил очень выгодную сделку с семьёй Ринальди, но также знала, что он обманул его, ведь я – порченная.
Я подняла подборок и выпрямилась, расправляя плечи, не без труда, конечно. Мою грудную клетку сдавила ноющая боль, а виски начали пульсировать, но я не подала вида. Никто не должен знать как мне больно, в нашем мире запрещалось говорить о боли. Любое её упоминание, каралось ещё большей болью.
– Алисия, – кричал отец, грозно смотря на меня. – Проклятая девка, иди сюда, мы уезжаем.
– Нет! – возразила ему я, а сама тряслась внутри. – Ты же меня продал, – я даже растянула губы в улыбке, чтобы скрыть новые спазмы, от которых была готова стонать и сгибаться пополам. – Раз за меня уже заплатили, то я останусь здесь по своей воле.
Я двинулась к нему, к тому самому человеку, который меня купил.
– Ты не посмеешь, – рычал отец.
– На моём пальце его кольцо, ты сам позволил этому случится, так какая тебе теперь разница? – я впервые в жизни так разговаривала с ним, перечила и показывала свои клыки. – Он второй человек после Дона, он его брат, – почти с гордостью говорила ему это. – Здесь у тебя нет власти дорогой отец.
Я сглотнула ком, который подкатил к моему горлу, от того, что мой отец со мной делал, от того, как много боли он мне причинил.
– Прошу вас, покинуть мой дом, – Дьявол положил свою руку мне на талию, грозно смотрел на моего отца. – Иначе я буду вынужден применить силу.
За его спиной встали два охранника, братья, что служили ему верой и правдой. И чёрт, я бы заплатила им за то, чтобы посмотреть, как они будут вышвыривать моего отца из поместья.
Мой отец смерил меня уничтожительным взглядом и развернулся, прихватив за руку свою жену, убирался из зала. Тяжёлые двери захлопнулись за ним, а я выдохнула и мои ноги наконец подкосились.
Однако пола моё тело так и не коснулась, Джеймс быстро поднял меня на руки. Его обеспокоенный и холодный взгляд был направлен на меня.
– Я же просил тебя не вставать с постели, Лис-Лис.
Я лишь промычала ему, положив голову на плечо, окончательно теряя сознание от дикой боли.
Все носились и метались по нашему огромному дому, и на то было две причины.
Первая, уже завтра рождественская вечеринка, на которую прибудут все главы нашего синдиката. Отсюда и вытекает вторая, Дон нашей организации приедет сюда со всей своей свитой. Конечно же вся моя семья польщена тем, что Дон ответил на приглашение моего отца, от того и такой переполох.
Мой отец Антонио Гарсия – капо, он занимается солдатами, которых воспитывает для нашего Дона, а также, почти всем, что связанно с некоторыми поставками оружия на чёрный рынок. Чтобы добиться такого положения, отец подставил многих людей, а о количестве трупов, что тянется за ним, лучше промолчать. Как и о его тёмных делах, которые он ведёт в скрытую, хотя правила нашего синдиката запрещают такую деятельность. Но как говорится – не пойман, не вор.
Тяжело вздохнув, я осматривала это безумие, жалела, что не могу провести эти праздники в тишине. Селена, жена моего отца и моя мачеха, остановилась в большом холе завидев меня на лестнице. Её взгляд дал мне понять, что она не рада видеть меня. В целом, я не была её любимицей, наверное, никто не был. Селена не была способна любить, а за отца она вышла по договорному браку. Так укрепилось положение моего отца, в глазах синдиката, Селена была дочерью далёкого родственника правой руки бывшего Дона. Её прошлый муж был убит в перестрелке, и женщина осталась не у дел, однако её быстро впихнули в руки Антонио, так что уже десять лет она живёт с нами.
