Бальтазар Лаверстейн Айдж длинным закругленным когтем подцепил
бретельку моего лифа, слегка оттянул и отпустил. Она жгуче
хлестанула по моей коже, отчего я вздрогнула и поморщилась.
— Как, говоришь, ее зовут? — В его волчьих глазах вспыхнул
нездоровый блеск: оценивающий, плотоядный, алчный.
— Рокси. Роксана, — ответила моя наставница Кэйя, желая поскорее
получить свои деньги и убраться восвояси, в свой пансионат для
девочек.
— Умная, — произнес Бальтазар, обходя меня по кругу и
принюхиваясь.
— Да что вы! Куда ей?!
— По глазам вижу. — Он кивнул своему бете. — Заплати ей четыре
золотых, Клойс.
— Уговор был о пяти! — уточнила Кэйя, от жадности позабыв, что
разговаривает с одним из опаснейших оборотней, с убийцей, с лордом
наших земель.
— Товар отличается от описания, — фыркнул ей сующий мешочек с
монетами. — Не согласна отдать ее за четыре, значит, забирай ее и
проваливай в свою дыру. Не думаю, что кто-то заплатит тебе хотя бы
одну золотую. Хотя девочка хороша… — причмокнул Клойс, стрельнув в
меня взглядом.
Нахмурившись, Бальтазар отвлекся от меня и велел ему убираться с
глаз.
Опомнившись, парень толкнул Кэйю к выходу из зала. Больше она не
возмущалась. Знала, чем грозит спор с лордом. А я смотрела ей вслед
и пыталась смириться с мыслью, что та, кого в детстве я называла
мамой, только что продала меня за четыре золотых монеты. Продала
стае оборотней, которые будут делать со мной все, что им
заблагорассудится.
— Оставьте нас! — приказал Бальтазар остальным своим воинам.
Как только двери закрылись и был слышен лишь треск объятых жаром
дров в камине, я натянула на себя свое мешковатое платье, которое
пришлось снять для изучения «товара».
Неспешной, уверенной походкой Бальтазар дошел до барной стойки,
пугая меня шириной своих плеч, налил янтарного напитка в стакан и
развалился в большом кресле. От него за версту несло упрямством,
опасностью, смертью. Обладатель широкого лица с густыми
изломленными бровями над глубокими, холодными, насквозь
пронизывающими глазами, прямого носа, обильной поросли, в которой
выделялись пухлые губы, и длинных спутанных волос.
Глотнув из стакана, он повертел его в руке, бултыхая камешки
льда, и еще раз оглядел меня с головы до ног.
— По словам Кэйи, ты девственница, — заговорил он, измучив меня
своим молчанием.
— А еще я умею готовить, стирать, шить…
— Замолчи, — шикнул он, и я прикусила язык.
Напрасно я надеялась, что Бальтазар отправит меня на кухню или в
прачечную. И вряд ли я буду шить ему рубахи.
Он сделал еще глоток, посмаковав его, прежде чем сглотнуть.
— Ты что же, совсем меня не боишься? — улыбнулся он.
— Вы отдали за меня целых четыре золотых. Подозреваю, что будете
мной дорожить.
Лорд хохотнул и качнулся в кресле.
— Всего четыре золотых, — уточнил он. — Но как я и сказал,
умная. Верно, дорожить буду. Поэтому ты не будешь готовить щи,
стирать портки, шить трусы и чистить ночные горшки. Ты сгодишься
для другой цели. Заинтригована? — Бальтазар подался чуть вперед и
локтями уперся в свои разведенные колени.
Какая уж тут интрига?! Все знают, что делает стая с такими, как
я. Нас используют для рождения гибридов — главного ресурса
оборотней. Тот парень, Клойс, один из них: рожден обычной женщиной
от оборотня. Вот только век у этих женщин недолог. Некоторые и
одних родов не переживают.
— Расскажи о себе, Рокси, — попросил Бальтазар, снова
откидываясь на спинку скрипучего кресла.
— Я сирота. Воспитывалась в пансионате Кэйи, — коротко ответила
я.
— Братья, сестры, близкие родные?
— Не знаю, — убедительно пожала я плечами. — Думаю, никого нет.
Иначе кто-нибудь уже навестил бы меня.
— Тебе двадцать?
— Девятнадцать, — честно ответила я.
— Не буду томить, Рокси, — вздохнул Бальтазар. — Я купил тебя
для своего сына.
