Генеральша песчаных карьеров - Юлия Львофф

Проплывающий за окнами машины пейзаж менялся со скоростью и пестротой калейдоскопа. Ещё полчаса назад мы были на городской окраине, над которой висела пыльная дымка, потом наша верная «Опель Мокка» съехала с главной дороги и теперь петляла между холмами. С обеих сторон к дороге, по которой ехала машина, террасами спускался зелёный бархатный ковёр, усеянный красными и розовыми маками. Кое-где можно было увидеть мирно пасущихся овец – их стада на фоне зелени под голубым, без единого облачка, небом, создавали буколическую атмосферу. Такую картинку можно было смело запечатлеть на холсте, заключить в рамочку и повесить на стенку, чтобы любоваться милым сказочным пейзажем, когда накатывает вселенская тоска.

Я смотрела из окна нашей «Мокки» (хотя какая она «наша», если «нас» больше нет?), пытаясь сосредоточиться на красотах природы, но гадкое тоскливое настроение по-прежнему не покидало меня. Как и во все предыдущие дни последнего периода моей жизни, когда я ощущала себя окоченевшей и замороженной – совсем как тот мальчик Кай из детской сказки «Снежная королева». Порой мне даже казалось, что и сердце у меня заледенело и превратилось в кусочек льда, который уже ничто не смогло бы растопить. А причина такого состояния моей души и тела была до смешного банальна: измена мужа. Правда, мне было совсем не до смеха.

Согласитесь, нет ничего смешного в том, чтобы в возрасте пятидесяти лет и после тридцатилетнего семейного стажа вдруг узнать, что прежний мир дал трещину и покатился в тартарары.

Весть об измене благоверного, который, впрочем, уже не соответствовал этому статусу, я восприняла с неожиданным для самой себя трагизмом. Мою душу охватили горечь, холод отчаяния и паника безысходности. Но дело было не столько в уязвлённом женском самолюбии, сколько в разочаровании и крушении простой человеческой надежды. А именно: встретить закат своей жизни с тем человеком, который неизменно был рядом в течение целых трёх десятилетий.

Когда-то мы с Арсением были идеальной семьёй и красивой парой. Ещё на нашей свадьбе все отмечали удачный и очень привлекательный контраст: Арсений – блондин нордической скандинавской внешности и я – жгучая брюнетка средиземноморского типа. Лёд и пламень.

У Арсения и характер был под стать его внешности, которому точно подходила цитата из старого советского фильма «Семнадцать мгновений весны»: «Характер – нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет свой служебный долг». Помню, там ещё была такая фраза: «В связях, порочащих его, замечен не был». Это дополнительное замечание соответствовало главному герою фильма легендарному Штирлицу, но никак не моему мужу. Пусть даже если порочащие его связи обнаружились только в канун тридцатилетней годовщины нашей свадьбы.

Благодаря холодной выдержке, организованности и безупречной дисциплине, Арсений довольно быстро построил свою карьеру и сумел нажить приличный капитал. Когда Страна Советов начала трещать по швам, порождая новые капиталистические законы, Арсений, в то время получивший диплом о высшем экономическом образовании, не растерялся и ринулся в частный бизнес смело и уверенно. Риск оказался оправданным и за короткий срок принёс ему крупный коммерческий успех.

Я переходила на четвёртый курс инженерно-строительного института, когда узнала, что беременна. В возрасте двадцати лет я стала женой любимого мужчины и мамой очаровательных мальчишек-близнецов – Саши и Миши. Мне пришлось взять академотпуск по уходу за малышами, после которого я планировала продолжить учёбу. Однако судьба распорядилась иначе. Я снова забеременела и родила дочку, которую мы назвали Верочкой.