— Дорогая, это просто не выносимо! Тебе уже сколько лет? — это
был риторический вопрос и на него не требовался ответ, поэтому пока
матушка высказывала всё, что она думает о старых девах, я просто
пялилась в новенький ковер, недавно уложенный в гостиной. — Витори,
ты меня слушаешь вообще?
К моему огромному сожалению, накануне мы приехали в Норт, и
теперь ее слышал весь городок.
— Да, матушка, — покорно проговорила я.
— Нет, Адольфо, ты это слышал? — мама снова ни к кому не
обращалась, но решила сделать отца соучастником. — Она еще смеет
что-то говорить!
Я посмотрела на папу. Выглядел он крайне бледно, болезнь
оставила множество отпечатков на его внешнем виде. Но он перевел на
меня взгляд и ободряюще улыбнулся.
— Сальма, давай дадим девочке самой выбирать себе судьбу. Мы
ведь сами когда-то были молоды.
Этот манёвр был ошибочен. Матушка терпеть не могла вспоминать
былые годы. А всё потому, что папа был знатным красавцем, а она
просто красавицей. Ни денег, ни аристократичной голубой крови. Но
она гордилась, что сделала себя сама, вскружив голову молодому
графу, за что тот по сей день расплачивался.
— Матушка, — подхватив юбки платья, я присела у ее ног, положив
покорно голову на ее колени. — Уверяю тебя, не стоит так
переживать, мне всего лишь девятнадцать. И к тому же, у меня уже
есть возлюбленный.
Слова вылетели раньше, чем я успела сообразить, что несу. Но в
любом случае, это была ложь во спасение — спасение меня и членов
семьи от материнских нападок и хоровода потенциальных претендентов
на мои руку, сердце и кошелёк. И, если я надеялась, что эти слова
успокоят матушку и дадут мне мелкую передышку, то я сильно
ошиблась.
— Так что же ты молчала?! — графиня Абертан подскочила с места,
что я едва успела увернуться, чтобы не упасть. — Когда же мы
познакомимся с этим славным человеком?
— Мама...
— Сальма, — почти взмолился отец, подняв взор к расписному
потолку. — Всему свое время.
— Адольфо, как ты не можешь понять материнской радости за
найденное счастье дочери?! — тут же взгляд матери переметнулся ко
мне, пытающейся придать юбки прежний вид. — Он знатен? Богат? Маг?
Сколько у него детей?
От потока неиссякаемых вопросов казалось, что волосы, с огромным
трудом уложенные в подобающую прическу, встанут дыбом и тотчас же
зашевелятся от ужаса. Эту часть лжи я не продумала. Да и вообще, о
чем я в принципе думала, когда решилась ввести родителей в
заблуждение. Нужно немедленно сознаться во лжи...
— Мама... — эх, вылетевшее слово не воротишь. — Да. Да. Да и
нет.
Я постаралась ответить на все ее вопросы, не вызвав
дополнительных.
— Ты просто обязана пригласить его на ужин... Завтра! — отрезала
мама.
— Завтра?
— Завтра?! — пока графиня радостно почти кружилась по гостиной,
мы с папой шокировано таращились на нее, переглядываясь.
К такому повороту события я была не готова.
— Да-да, садись давай и пиши ему письмо.
— Сейчас? — маленькая ложь превратилась в чудовищную ошибку.
— Ну конечно же!
Нерешительно я приблизилась к небольшому столику в углу
просторной гостиной и села. Рука мелко подрагивала, пока я тянулась
к письменным принадлежностям. Когда матушка подсунула мне бумагу и
перо с чернильницей, так и вовсе все мысли вылетели из головы. Что
писать? Кому писать?
Я перевела растерянный взгляд на отца. Выглядел он еще более
потерянным. Если я сознаюсь в своей лжи, то не исключено, что силы,
приложенные к его лечению и восстановлению, пойдут насмарку. Пути
назад просто не было.
Сглотнув, я собрала и силу, и волю в кулак и принялась писать
даже не понимая, что конкретно пишу и кому.
"Дорогой мой Эрик, дни без Вас бесконечно длинные и печальные.
Мое сердце разрывается в разлуке. Не могу больше выдержать и минуты
в расставании. Приглашаю Вас на семейный ужин, который состоится
завтра в шесть.
