-Твою ж дивизию! - вырвалось у меня, когда нас с Малышом сильно
бросило вперед.
Я изо всех сих прижала пса к себе, и непроизвольно закрыла
глаза. Как-то в прошлый раз я попала в 1812 год совершенно
безболезненно, сделав всего пару шагов, а сейчас было такое
ощущение, что мы падаем в бездну. Но все закончилась очень быстро -
и калейдоскоп цветов, и туманный вихрь вокруг, хотя может все это
было только в моем воображении, глаза-то закрыты были. И открывать
их было откровенно страшно.
Но вдруг я почувствовала твердую почву под ногами и услышала как
скулит Малыш.
"Я бы тоже заскулила, если бы в меня так вцепились", - подала
голос ехидна и я открыла глаза...
Мы с Малышом стояли на невысоком, поросшим редким, низкорослым
кустарником холме, окруженным вековыми соснами и елями. Под ногами
лежала ослепительно-белая ледяная корка снега с частыми
проталинами, на которых кое-где виднелись подснежники.
-Ну, хоть не Египет, - вздохнула я, поглаживая маламута. - Что
скажешь, Малыш, куда это мы с тобой попали?
-Га-ав!
-Ясно, не в волшебную страну Оз. Значит так, судя по
подснежникам мы в Европе, или в Малой Азии. Но такие ели в Турции,
по-моему, не растут, значит Европа. Понять бы еще, что за
время.
Я поежилась, солнце завершало свою работу и морозный воздух
пробирался под куртку. Она хоть и была теплой, но на мороз не
рассчитана. Надо было куда-нибудь двигаться, весь вопрос куда?
Осмотрелась вокруг, но ни дорог, ни жилья видно не было, как и
линий электропередач, вышек сотовой связи и прочих атрибутов
цивилизации. Решила идти на юг.
-Двинулись, Малыш. Хорошо, что я куртку не сняла и мокасины
высокие надела, а вот то, что рюкзак Илье отдала, это...
При воспоминании о муже все внутренности скрутило от тоски, боль
была реальной, горькой и сильной, хотелось упасть на пористый,
напоминавший сахар-песок снег и выть, катаясь от безысходности.
-Берегиня! Мать моя! Полина!
"Чего ты орешь, ненормальная? - взвыла ехидна в моей голове. -
Неизвестно куда попали, сейчас как набегут...ну, кто-нибудь как
набежит...".
Не успела эта мысль сформироваться, как и, правда, "набежали" -
внизу послышался рев, слишком памятный по моим похождениям на
Аляске и узнала я его я сразу. Медведь. И действительно, из-под
кочки, рядом с поваленным деревом у подножия холма показалась
огромная бурая туша. Я мгновенно ухватила Малыша за ошейник и
приказала.
-Рядом!
Пес рычал, рыл лапами снег, но остался на месте. А медведь был
громадным, больше гризли. Он отряхивался, принюхивался, а потом
встал в полный рост и опять заревел.
-Мы что, в доисторические времена попали? - спросила я
неизвестно кого. - Это пещерный медведь?
"Ага, из берлоги вылез пещерный медведь, - прокомментировала
ехидна, - ты головой-то соображай, и не стой статуей, надо уходить
отсюда, и побыстрей".
Разумность замечания моей вредной половины трудно было не
признать, хоть индейцы и дали мне имя Сестра Уманги, но одно дело,
когда у тебя в руках ружье, и совсем другое, когда руки пустые. Я
медленно, держа Малыша за ошейник и приказав ему молчать, стала
отступать в противоположную сторону и буквально скатилась вниз с
холма. Бежать было трудно, ноги соскальзывали, но мы благополучно
удрали от медведя.
-Фух, - выдохнула я, садясь на поваленное дерево, - повезло, не
проснулся еще выдать мишка-то, да Малыш? - пес навострил уши и
сосредоточенно нюхал воздух. - Ты только молчи, ладно? Не будем
привлекать внимание.
Еще бы понять, где мы оказались и в какое время. Отсутствие
признаков цивилизации ни о чем не говорило, мы могли быть
где-нибудь в глухой тайге.
-Пошли, Малыш, - я встала с дерева и огляделась.
Куда идти? Ни дороги, ни тропинки, а день неуклонно клонился к
закату и шастать ночью по лесу - это идея не из лучших. Надо
устраиваться на ночлег. Я присмотрела огромное, в два обхвата
дерево с огромными лапами, спускающимися до самой земли. Вот под
эти ветви мы с Малышом и забрались.
