Однажды, ближе к теплому вечеру, когда длинные сумерки стелятся на асфальт и ореховый оттенок пенки латте темнеет, Лека и Оксана беседовали за столиком на двоих. Оля, томная блондинка просматривала ленту социальных медиа в поиска свежих новостей о ее бывшем и изредка дотрагивалась рукой до своих губ, будто на ощупь хотела проверить, не поблекла ли новая яркая помада от кофе. Леа (Leah) в одиночку уныло поддерживала беседу, задавала вопрос и тут же его забывала. Повисшее молчание не беспокоило их, потому что каждая смотрела в свое стекло. Оксана в телефон, а Леа в окно.
– Он их тоже бросит. – уверена сказала Оксана, завершив исследование жизни совершенно незнакомых девушек своего бывшего парня.
– Может быть в этот раз одна из них это сделает раньше? – ирония Леи горчила тревогой по совершенно иным поводам.
– Что случилось?
– Я скорее всего буду увольняться.
– Почему!? – Оксана нахмурилась, ее раздражало то, как Леа дергает жемчужную пуговицу на манжете розовой блузки.
– Не могу, очень плохая обстановка. Меня домогается коллега, а я не знаю куда деваться…
– Что?! – возглас, полный потрясения, привлек внимание других посетителей, официантка смерила девушек оценивающим взглядом, но так как подруги выглядели скорее меланхолично, чем агрессивно, то просто пожала плечами, что драма не состоится и каждый вернулся к своему блюду и занятию.
– Помнишь в кино ходили с тобой. – спросила Леа. – Я потом домой когда ехала ещё не на своей остановке вышла.
– Угу, – кивнула подруга, но несмотря на интригу начала, не удержалась и снова полезла в посмотрела в телефон.
– И хоть уже был мой район, но я заблудилась. – Продолжила Лека.
– Угу, – снова кивок.
– Возле одного дерева стоял парень и курил, я к нему подошла спросить дорогу. Он открыл навигатор, показал. А потом. – Леа не закончила фразу, Оксана перебила, наконец-то погрузившись в историю подруги:
– Помню, бежал проводить тебя, но ты в кустах спряталась.
– Да, – Леа улыбнулась.
Из дворов она, как и показал навигатор, вышла на внешнею сторону домов. Многоэтажки были огорожены изгородью диких роз и шиповника, а перед изгородью проходила широкая четырехполосная дорога. Фонари освещали только основную часть проезда, поэтому пешеходам приходилось идти в полутьме. Услышав за собой быстро приближающиеся шаги Леа вдруг испугалась и не придумала ничего лучше, чем залезть в кусты.
В темноте она наступила на мягкий предмет, который зашевелился. С трудом сдержав крик, отскочила в сторону, зацепилась колготками о шип кустарника, присела на корточки и замерла. Сердце колотилось, ноги дрожали, а мягкий предмет оказался рукой пьяного мужчины, сладко спавшего в теплую июньскую ночь на свежескошенном клевере.
Мужчина замахал на девушку, но движение руки были столь вялыми, из последних сил, будто он только отошел от наркоза и стал отгонять непрошенного монстра. Монстр не уходила, поэтому он сердито замычал "и…ы бл ыаы". Девушка в ответ зашикала: “тихо ты, придут за тобой”. Эта неожиданная информация так озадачила пьяного, что застыв в приподнятом положении он долго смотрел на Лею, осторожно высматривающую из-за листвы и колючек ее преследователя.
И уверовав в серьезность ситуации, он принял решение спасаться бегством раньше, чем его найдут те, кто должен. Встав на карачки и мотая головой, чтобы защититься от колючек, пьяный человек выпал из кустов прямо на ноги парню. Второй раз за вечер пьяный мужчина был поражен происходящими событиями, оказывается “не соврала девка – вот пришли за ним”. В отчаянии мужчина закричал и на четвереньках ринулся вперед к дороге. Пришлось парню его ловить и вызывать скорую, чтобы определить мужчину в отрезвитель.
