Пролог. Охотник за драконом
Тропинка вилась среди камней, иногда приближаясь к отвесной скале, притиралась к ней вплотную, описывая собой каждый изгиб. Приходилось опираться о камень рукой и идти вперед слегка пригнувшись. Справа был обрыв, внизу бежала река. Пепельно-серые булыжники, огромные, будто свалившиеся сюда из другого мира, в беспорядке развалились по всему руслу. До неглубокой воды от силы два человеческих роста, и если соскользнешь, вряд ли получишь что-то большее, чем синяк. Но падать не хотелось, поэтому приходилось пригибаться, задевая головой выступающие камни.
Старик, показавший путь, ясно выразился, что затея глупая. Попытался продать корзину несвежего мяса, уверяя, что это может помочь и даже сохранить жизнь. Может быть и так. Оставаясь позади, старик буравил спину сомневающимся, недовольным взглядом, но молчал, пока расстояние не стало достаточно большим. Потом произнес: "Ну и дубина. Дурак". Предполагалось, что этих слов уже не будет слышно, поэтому можно было не обращать внимание, сделать вид, что действительно не слышал.
Здесь, в округе, местность была еще дикая, необжитая и одинокий домик, чуть кривоватый, сработанный из дикого камня, собранного тут же, в речном русле, смотрелся неуместно. Старик, живущий в одиночестве, был ворчлив и недоволен, но принял его хорошо – предложил ночлег, сытно накормил. Лес вокруг был богатый, живность непуганая. Много чего рассказывал, без остановки, взахлеб, наслаждаясь вниманием неожиданного слушателя. Дочери, навещающие старика по выходным, после мессы, не обращали внимание на привычную болтовню.
В четверти дня пути лежал маленький шахтерский городок, быстро разраставшийся, и поглощающий густые леса, как клякса, расползающаяся по пергаменту. Везде лежали отвалы пустой породы, из которой возводили жилье и клали мостовую на главной улице. Когда-нибудь это место станет центром цивилизации. А сейчас здесь жил разный сброд, рискнувший испытать себя в горном деле, желающий начать новую жизнь, или скрывающийся от вездесущего ока Ордена, еще не накинувшего на бурно растущий город свои сети. Хотя на площади уже поднимались стены будущей ратуши, а значит скоро здесь появится и Орден.
Толстая кожаная подошва заскользила на гладком камне. Анри споткнулся, и врезавшись в неровную каменную стену, загромыхал железом на всю округу. Зашипел, скорчил недовольную гримасу – если здесь есть враги, теперь они точно знают, что кто-то идет к ним в гости. Поправив съехавшие в сторону поножи, рыцарь повел плечами, расправляя тяжелую кольчугу, спрятанную под холщовой накидкой. Потом снова шагнул по тропе, выбирая опору понадежнее.
Пять лет минуло с тех пор, как он тронулся в обратный путь, в родные края. Путь был долгий. Анри до сих пор не решил, действительно ли он хочет возвращаться. Его ждал Орден и следующая ступень посвящения. Его жизнь полностью перестанет принадлежать ему. Поэтому возвращение превратилось в долгое путешествие с длительными остановками в приглянувшихся краях. Он даже успел обзавестись женой и целый год наслаждался простой сельской жизнью, пока мимо не проехал отряд крестоносцев.
Нарушить обет безбрачия считалось тяжкой провинностью. Хотя нарушали его все, кому не лень, кроме самых упертых и набожных. Конечно, война кончилась, а с ней и обет должен был потерять силу и необходимость. Никто не станет его винить и призывать к ответу, если Орден узнает, что он женат. Но официально снять бремя обета может только Мейстер. Той же ночью, собрав походный скарб и амуницию, Анри покинул жену, оставив ей все нажитое за год как приданое. Касилия молода и красива, новый муж не заставит себя долго ждать.
