Два с половиной года
спустя…
Я стояла напротив большого зеркала в
пол и разглядывала свое отражение. На мне было надето шелковое
платье нежно-розового цвета. Оно струилось до самого пола, сбоку
разрез до бедра, и при каждом шаге нога мелькала в вырезе. Сверху,
в районе декольте, красивая сборка, подчеркивающая грудь, и слегка
видна ложбинка. Локоны мягко падали на плечи. Прическа создавала
ощущение, будто волосы такие от природы, хотя на самом деле
парикмахер провозился где-то час с укладкой. Лицо серьезное,
задумчивое. На губах блеск, на глазах неяркий макияж в стиле смоки
айс.
Я была готова. Уже давно. Не знаю,
сколько я так стояла перед зеркалом, но это будто меня успокаивало.
Казалось, что как только я отвлекусь от своего отражения,
наваждение спадет, и я почувствую невероятное волнение. А причин
для него сегодня было более, чем достаточно…
— Дорогая… — я ощутила легкий
поцелуй в плечо и в отражении сзади меня появилась фигура мужчины.
— Пора идти, — уверенно и одновременно мягко прозвучал его
голос.
— Еще несколько минут.
Я почувствовала как теплые руки
обхватывают меня за талию, сильнее притягивая, прижимая к своему
телу.
— Я знаю, ты волнуешься, и я буду
рядом, — тихо, на ушко проговорил родной голос.
Я кивнула. Потом все-таки медленно
развернулась в его объятиях. Теперь мы смотрели друг другу в глаза,
теплые руки были на спине, продолжая крепко прижимать к мужскому
телу.
— Денис, я боюсь… — прошептала
я.
— Бойся, но делай, — прозвучал
уверенный голос, и я почувствовала легкий поцелуй на губах.
Я вздрогнула. Эта фраза… очень
напоминала слова человека из прошлого. Даже не просто напоминала, а
была точной копией. Я вспомнила как несколько лет перед мной стоял
Майк, уверенный и спокойный. Тряхнув головой, я отогнала
непрошенные мысли и, наконец, упрямо сжала губы.
Я не хочу бояться. Не хочу трястись.
Я хочу войти в зал с гордо поднятой головой, ощущая триумф,
наслаждаясь своим успехом.
Эти мысли немного успокоили и
вдохновили.
— Пойдем, — мой голос звучал уже
значительно увереннее.
Денис отпустил меня из объятий, но
взял за руку и повел в сторону дверей, ведущих в основной зал.
Когда он распахнул двери, у меня на секунду перехватило дыхание от
обилия звуков, запахов, людей.
Основной зал галереи был огромным,
не меньше двухсот квадратных метров. Негромко играла классическая
музыка, тут и там видно было переговаривающихся о чем-то людей. В
зале было не меньше ста человек.
— Это успех, — тихо шепнул Денис мне
на ухо.
Я посмотрела на него растерянно,
испуганно. На его же лице светилась довольная улыбка.
Не отпуская моей руки, Денис повел
меня в сторону небольшой сцены. И несмотря на то, что буквально
несколько минут назад я сама себя уговорила, что не надо бояться, а
стоит наслаждаться всем происходящим, сейчас я уже не чувствовала в
себе этого настроя. Там, в тишине, в объятиях Дениса, я думала, что
все могу, а здесь — вновь вернулись растерянность и страх. Липкий,
гадкий страх, который сковывал все тело, кажется, даже парализуя
голосовые связки.
Денис поставил меня перед
микрофоном, встал рядом. Мужская, твердая рука лежала на талии,
слегка приобнимая. Этот оберегающий жест с его стороны позволил
немного расслабиться.
— Дорогие гости, — прозвучал
уверенный, спокойный голос Дениса, — спасибо, что вы сегодня здесь
собрались. Прошу любить и жаловать — Александра Дэвис. Передаю
слово нашей замечательной художнице, — на последних словах Денис
сконцентрировал внимание не на публике, а на мне, и его голос
заметно смягчился.
На несколько долгих секунд
воцарилась полная тишина. Все взгляды были обращены на меня.
— Хм… — я откашлялась, молясь, чтобы
голос не подвел. — Знаете, я готовила речь, — наконец, начала я
неуверенно, — но, кажется, забыла все слова, — я криво улыбнулась,
а в зале послышались смешки. — Но ведь это неважно, правда? — Я
почувствовала, как рука Дениса немного сжалась на моей талии, как
бы напоминая, что он здесь, он рядом. — Эта выставка — что-то
невероятное и невозможное для меня. Еще несколько лет назад я не
могла даже представить, что мои картины будут не просто нравятся, а
станут популярны.
