Девочки из прошлой жизни - Джина Шэй

— Мамотька, я замейзла.

“Нельзя останавливаться”.

Это не слова, это мысль, и мысль на самом деле бредовая. Я ведь знаю, что Герман уехал к любовнице, а после неё утром, сразу на работу поедет.

Но… Вдруг Наталья Дмитриевна не выдержит. Вдруг побежит к своему мужу, начальнику охраны, сознается, что вывела меня вместе с ребенком через задний двор.

— Мамотька…

Голос Аси дрожит, и сама она дрожит, льнет ко мне всем своим телом. Я все-таки останавливаюсь, и стаскиваю с плеч кардиган.

— Мамотька, а ты?

И пусть Асенок лепечет, все равно в её глазенках плещется такое искреннее беспокойство, она гладит теплыми ладошками мои быстро покрывшиеся мурашками плечи.

— Ничего, солнышко, мне не холодно, — шепчу я, подтягивая длинные рукава на тонких ручках малышки. Вру, конечно. Но сейчас, после пяти лет брака, я уже самым лютым образом ненавижу все эти кофты и водолазки. Все, что с длинными рукавами. Потому что если я их надеваю, значит — снова прячу синяки.

“А сейчас, значит, дочери прячешь?”

Сглатываю эту мысль. Она подлая и злая. Неправильная. Ничего я Аське не прячу. Как раз наоборот. Из-за её синяков мне так люто хочется плакать. И сильнее начинает жечь внутри мысль — нужно идти быстрее.

Потому что я шагаю по узкой дороге посреди леса.

Потому, что всякий раз когда я думаю, что точно знаю, как поведет себя мой муж — он выкидывает какой-нибудь очередной фортель. Будто бы я ни дня рядом с ним не должна проводить счастливой. Только в страхе.

Потому что, чем быстрее я доберусь до шоссе — тем больше шансов у меня будет поймать попутку. Лишь бы за проститутку не приняли, боже…

Как назло, мелкий, казавшийся абсолютно безобидным дождь-туман, начинает частить и мне снова приходится остановиться. С содроганием достать из рюкзака, крохотного дамского рюкзака запиханную в самый последний момент желтый Аськин дождевик. Надеть его на Асю, которая кочевряжится и начинает канючить.

— Мамотька, я утала. Подем домой. В коватку.

— Погоди, зайка, — улыбаюсь немеющими губами, — мы еще немного погуляем.

— Не хотю! — хнычет Асенок, топая ножками по земле, — хотю в коватку. Хотю Мотю.

— А Мотя тут! — вытаскиваю из рюкзака последнюю вещь, что туда поместилась. Дурацкий пестрый раскрашенный под леопарда кот, которого моя дочь просто обожает. Ради него пришлось пожертвовать бутылкой воды, которую так-то тоже стоило бы взять.

Обрадованная игрушкой Ася успокаивается и позволяет мне снова взять её на руки. Только я и пары шагов не успеваю сделать по обочине, когда слышу то, что заставляет мое сердце содрогнуться в ужасе.

Звук мощного мотора.

Означавший для меня только одно — мой муж едет мне навстречу. И вряд ли он будет рад узнать, что его непослушная женушка решила сбежать из дома.

Я бегу.

Хотя, если быть точнее — я скатываюсь как заяц вниз по склону. От дороги в кусты, огромный раскидистый, густой, такой обнадеживающий куст. Падаю за ним на землю, прижимаю к себе Аську.

А она, напуганная моей резкостью, конечно же начинает хныкать.

— Тише, тише, заинька, — умоляю, а в горле все больше разрастается ледяной ком страха, — мы просто играем в прятки. Чуть-чуть поиграем и пойдем дальше гулять.

— В пьятки? — Аська насупленно морщит нос, и трет его испачкавшимся в пыли кулачком.

— Да-да, в прятки, зайка, — шепчу и обнимаю её руками крепко-крепко, — сейчас мы посидим тут тихо-тихо, как мышки. И будем молчать. Поняла меня?

Асенок сводит бровки, хмурится — и я сама чувствую как гулко гудят в моей груди нервы.

Она устала. Она просится спать. Она не захочет играть. Даже в прятки. Она…

— Холесе, — шепчет Асенок заговорщически, прижимая палец к губешкам, — как мыски!

— Да-да, как мышки, солнышко, — сама себе зажимаю рот, хоть и понимаю, что мой лихорадочный шепот вряд ли будет слышен из машины несущейся на полном ходу. Но когда тебя колотит от страха — кажется, что выдаст даже слишком громкое биение сердца. И кажется даже, что спрятаться за кустами было плохой идеей. Они не такие и высокие как мне казалось с дороги, и Аськин желтый дождевик наверняка ярким пятном светит сквозь редкие листья, и…