– Ну что ты плачешь, глупышка? – прижимает меня к груди Глеб, положив подбородок мне на макушку. – Всего полгода, и мы снова будем вместе.
Я слышу, как быстро бьется его сердце, и мне так будет не хватать по ночам этого звука, как и его размеренного дыхания.
– Целых шесть месяцев! Сто восемьдесят два дня! Четыре тысячи триста восемьдесят часов! Это же целая вечность! – по щекам струятся слезы, а я даже не пытаюсь их остановить, утыкаясь лицом в крепкую грудь.
– Ну ты чего, крох? Мы будем созваниваться каждый день по видеосвязи. И в свободную минуту я буду заваливать тебя сообщениями, – говорит он ласково, но по тяжелым вздохам понимаю, что не мне одной тяжело расставаться.
– Это не то, – продолжаю я плакать, крепче сжимая в ладонях хлопковую футболку. – У меня будет день, у тебя – ночь. Рано или поздно ты устанешь караулить меня, потому что будешь уставать на работе.
– Лин, ты всегда будешь важнее работы, и поэтому мне никогда не надоест ждать тебя, – целует в лоб.
– Правда? – поднимаю лицо, смотря на Глеба.
Я плохо вижу его из-за слез, но все равно могу различить то, насколько серьезен Любимов. Он и правда чувствует то, что говорит.
– Я никогда не солгу тебе и всегда буду любить тебя одну.
Спустя два часа я сижу в такси и с грустью смотрю на проносящийся за окном город. На душе пустота. Без Глеба этот огромный мегаполис кажется пустым и безлюдным.
Как теперь продолжать жить без него?
Мне нужно радоваться, что после стажировки в Америке Глебу дадут новую должность, его отец успокоится, и тогда мы наконец-то сможем пожениться. Я стараюсь видеть плюсы, но не получается.
Весь остаток пути до дома успокаиваю себя мыслями о том, что эти шесть месяцев я смогу больше уделять времени новой работе, не отвлекаясь на личную жизнь и полноценно вникая в дела компании. Ведь я тоже мечтаю об успешной карьере веб-дизайнера, и сейчас самое время заявить о себе.
Но как мне будет не хватать тихих вечеров, когда мы с Глебом бок о бок выполняли задания, а в промежутках сладко целовались.
Из мыслей выдергивает вибрация телефона. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и принимаю входящий вызов от Ольги.
– Приветик! Проводила Любимова?
– Да, он уже в небе, – выдыхаю шумно.
– В аэропорту были только вы вдвоем? – осторожно спрашивает подруга.
– Да, а что?
– Никого из знакомых не встретила?
– Нет… – напрягаюсь, пытаясь вспомнить хоть что-то. Но я настолько была поглощена прощанием и впитывала последние мгновения вместе, что не замечала никого и ничего вокруг. – Честно, не могу сказать. Но к нам никто не подходил.
– М-м-м, – задумчиво говорит она.
– Да что такое? Ты меня пугаешь, – эти странные наводящие вопросы и напряжение в голосе подруги не сулят ничего хорошего.
– Лин, ты только это, давай без истерик. Просто я считаю, что должна предупредить тебя…
– О чем ты, в конце концов, говоришь!? – у меня засосало под ложечкой и похолодело в животе от нехорошего предчувствия.
– Я знаю, что ты просила не шпионить за ней. Но… – подруга делает паузу, и я слышу шумный вдох, – но я считаю, что нужно быть в курсе жизни врагов.
– Только не говори, что ты шпионишь за Кобяковой?
– Не торопись меня ругать. Ты же знаешь, что я, в отличие от тебя, не доверяю этой стерве.
– Что бы ты ни сказала, я не хочу дальше этого знать… – головой понимаю, что не должна даже думать о сокурснице и подруге детства Глеба, которая с малых лет была влюблена в него, а их родители мечтали поженить парочку. Я доверяю своему парню, а неразделенные чувства девицы не мои проблемы.
– Но… – теряется Оля, а затем берет себя в руки и выпаливает на одном дыхании: – Я скинула тебе ссылку на ее сторис и считаю, что тебе нужно это увидеть.
