Чужая свадьба. Он мой! - Диана ФАД

— Анька, я сегодня с таким парнем познакомилась, — Милка бесцеремонно прыгает на мою кровать, отчего пружины панцирной кровати жалобно скрипят.

От подруги пахнет немного алкоголем и сигаретами. Милка только что вернулась из клуба и завалилась рядом со мной, мечтательно уставившись в потолок. Места на кровати и так мало, и мы лежим, тесно прижавшись друг к другу. В комнате холодно, старые деревянные окна в общежитии пропускают ледяной воздух разыгравшейся на улице метели. Никакие наши ухищрения типа старых газет и ваты, смоченной в мыльном растворе, не помогают от гуляющих по комнате сквозняков.

Сонно отодвигаюсь хоть немного от подруги морщась от запаха табака. Милка не курит, но в клубе, где она была, курят везде и не удивительно, что подруга вся провоняла неприятным запахом.

— Он такой... Такой, — с восторгом начинает Милка.

— Давай, ты мне утром все расскажешь, — сонно зеваю, — Я только легла.

— Опять сидела над своими конспектами, — недовольно ворчит Милка, — Ничего бы не случилось, если пошла со мной. Все время сидишь со своими тетрадками, так и вся молодость пройдет.

— У меня зачет сегодня, — подпираю рукой подушку, отвоевывая у подруги еще немного мягкой поверхности.

— Скучная ты, Анька, — выносит приговор Милка, перебираясь по кровати, чтобы слезть на пол. Но недолго думая, ныряет под мое теплое одеяло, — С тобой буду спать, моя постель сейчас похожа на айсберг, а у тебя тут тепло.

— Ну уж нет, иди к себе, — недовольно пихаю подругу ближе к краю, — Вдвоем мы точно не выспимся.

— Не пойду на первую пару, — делает свои выводы Милка, наконец, зевая сползая с кровати, — Понимаю, почему у тебя нет парня. Ты кроме своих учебников ничего не видишь, — недовольно забирается под одеяло на своем месте, — Брр, дубак какой.

— И тебе бы немного посидеть, два хвоста еще не закрыла, — ворчу, кутаясь в одеяло. Оно не очень толстое, все в ватных комках, но хоть немного греет. Нос холодный и я прикрываю его, чтобы согреть.

— Он самый лучший, — выдает Милка.

— Угу, — сонно отвечаю ей и засыпаю, пока она что-то бубнит там, рассказывая о своем новом знакомом.

Утром подругу не добудиться. Дрыхнет, с головой зарывшись в одеяло. В комнате так холодно, что я прямо в постели подтягиваю к себе джинсы и сразу ныряю в толстый вязаный мной лично джемпер. Зубы стучат, выбивая дрожь, а я хватаю чайник и несусь на кухню, где возможно чуть теплее. Но там никого нет, все еще спят, так как в субботу только я одна спешу к первой паре. И ладно бы я была прогульщицей или каким неучем, но нет. Я иду на красный диплом и этот последний курс самый решающий для меня. Впрочем, как и для Милки. Но подруга полностью отдалилась от учебы, списывая на то, что диплом с тройками ей больше подходит. Незачем надрывать задницу сидя днями и ночами.

На улице мне кажется, даже теплее, чем в общежитии. Вчерашняя метель оставила после себя снежные заносы, и я сражаюсь с ними, чтобы успеть вовремя. Падает мягкий пушистый снег, щедро сыпет своими лучами солнце. Конец февраля, почти весна. Ее уже чувствуешь в такие дни, когда наступает оттепель и даже птицы начинают петь свои песни, словно призывая теплые деньки.

Нет, я не против зимы, мне она нравится, особенно такая. Когда с крыш капает подтаявший снег, а в шапке становится жарко. На мне короткая дутая куртка из Смешных цен и даже в ней я сегодня не мерзну, как обычно.

Залетаю в аудиторию, на ходу поправляя сбившиеся у лица волосы, что прилипли к потному лбу. Лекция еще не началась, и я ныряю за парту к нашему общему знакомому. Стас сидит, что-то рисует в своей тетради. Высокий, симпатичный парень в очках. Его родители тоже из династии хирургов и сын пошел по их стопам. Хотя у него и не было выбора, он и сам хотел этого.