Скажи нет страху - Кэтрин Шелл

Мейсон Тейлор тяжело плюхнулся на продавленный диван и с наслаждением вытянул ноги. Семь часов в операционной забрали не только силы, но и мысли, оставив изматывающую тошноту, дрожащие от перенапряжения руки и мутный взгляд, выражающий полное безразличие ко всему окружающему. Стянув насквозь промокшую от пота хирургическую шапочку, он вытер лицо и мысленно помолился, чтобы на ближайшие полчаса о нем просто забыли.

— Что, бобик сдох? — беззлобно поддела его Черити.

Мейсон повернул голову на звук, пытаясь сфокусировать взгляд. В душном мареве калифорнийского августа сделать это было не так просто — перед глазами все дрожало и расплывалось, но руки, ловко крутившие хирургические шарики, дали опору уставшему взгляду.

— Два перитонита и язва желудка, — хрипло отозвался он, удивляясь тому, что не заметил ее. И сам не узнал свой голос: по связкам словно несколько раз прошлись наждачной бумагой. — Это тебе не чирей на заднице вскрыть.

— А то я не знаю! — Черити негромко рассмеялась и, подхватив гость белоснежных шариков, запихнула их в бикс. — У тебя в запасе пара часов. Советую провести их в горизонтальном положении. — Бросив на него внимательный взгляд, уточнила: — Кофе?

Мейсон промычал что-то нечленораздельное и сполз вниз, пристраивая голову на спинку дивана, чтобы расслабить мышцы шеи, затем вяло махнул рукой.

— Угу, я помню: без сливок и сахар двойной. — Она вышла из ординаторской, предварительно громко хлопнув крышкой стерилизационного бикса.

Мысли разбегались, как тараканы, которых спугнула упругая струя дихлофоса, хотя Тейлор и сделал очередную попытку выстроить их в стройный логический ряд, отлично понимая: истории болезни сами себя не напишут. Поупражнявшись пару минут, он сдался: мысленно плюнул, закрыл глаза и длинно выдохнул, отдавая тело на откуп долгожданному отдыху.

Из нирваны его вырвал короткий смешок и шуршание бумажного пакета у левого уха. С трудом разлепив глаза, он посмотрел на склонившееся к нему лицо, силясь определить владельца.

— О, явление Христа народу! — радостно прокаркал он. — Что в пакете?

— Твой обед, а заодно и ужин.

Изабэль кинула ему на колени пакет и тут же скрылась за переносной ширмой. Через несколько секунд послышался шорох снимаемой одежды, и из глубин сознания Мейсона всплыла почти крамольная мысль — он с удовольствием помог бы.

— Я тебя люблю, детка. Уже восемь? — спросил с надеждой, запуская руку в пакет.

— Семнадцать тридцать две, — последовал четкий ответ и Тейлор скривился. О пристрастии Изабэль к точности ходили легенды, и он бы не особо удивился, услышав озвученные секунды. И даже их доли.

— Черити выдала предсказание, что завтра утром тебя вынесут ногами вперед, если я, бесчувственная и бессердечная сволочь, не соизволю прийти на работу пораньше. — Изабэль резко сдвинула шторку и прошла к большому зеркалу. — А про любовь можешь не заливать. Весь сестринский штат щебечет о твоем повышенном либидо. Кстати, это первое, о чем я узнала, едва переступила порог клиники. — Зеркало отразило кривую усмешку, растянувшую полные чувственные губы.

Тейлор сделал серьезное лицо и осведомился тоном обвинителя, имеющего полное основание задать дополнительный вопрос:

— Неужели нашлись недовольные?

— Жалоб не поступало, — четко, как на брифинге, ответила Изабэль, затем небрежно мазнула кисточкой с блеском по губам. И, заметив расплывшееся в довольной улыбке лицо Тейлора, тут же произнесла: — Но меня одолевают мрачные мысли: почему удовольствие получают другие, а еду тебе таскаю я? Может, и правда стоит переспать с тобой, потом разругаться и перестать, наконец, тратить на тебя карманные деньги?

Мейсон искренне засмеялся. Об Изабэль ходило множество слухов, один невероятнее другого, но он точно знал, что большинство из них обычные сплетни завистников.