Сижу в ночном клубе.
Пора домой.
Я тут с подругой Юлей, но возвращаться придётся одной. Юля только что встретила Стасика, старого дружка, который вернулся из заграничных путешествий, а она не знала. Раз не сказал, то не стоило бы особо распыляться, но она меня не слушает.
Полтретьего уже, завтра дел полно. Опять не высплюсь. Суета кругом. Новогодняя пора.
– Ты что такая грустная, леди Гага? – подсаживается один с красной серьгой-камушком в сером прикиде. Давно пялится.
Я нормально отношусь к тому, что меня так называют, потому что я с зелёными волосами, с длинными красными ресницами, голубой помадой, в обтягивающем лиловом платье и в ботинках на высоченной платформе.
Мой папа был известным артистом, практически одним из королей эпатажа в нашем шоубизе. Я выросла в стразах, леопардовых пальто, причудливых шляпах и прочей атрибутике его образа. Дома тоже всё было так, начиная от мебели и ковров из зебр и заканчивая постельным бельём и полотенцами.
Я пыталась оторваться и стать такой, как все, но не получилось. Привыкла уже, что все обращают на меня внимание и считают полу сумасшедшей. Мне так легче. Лишний раз никто не подойдёт, да и вещи на мне, хоть и яркие и безумные, но дорогие, а это настораживает. Не просто чокнутая бомжиха, а экстравагантная девушка со своими смыслами.
Хороший вкус, изысканный стиль, приглушённость внешнего облика когда-то были эталоном чего-то там, но сейчас понятия размыты, виртуальный мир ничуть не менее важен, чем мир реальный, и я как раз продолжаю себя виртуальную. Я веду кулинарный блог «Пастернак», да простит меня уважаемый Борис Леонидович. Может, из любви к его поэзии я так и назвалась. В его честь лого у меня – горящая свеча.
Разные недоумки ассоциируют мою красную свечу на бирюзовом фоне с поминальными прибамбасами, им невдомёк, откуда взялась свеча. Стихи сейчас мало кто читает, прилично исказился как бы духовный путь, и от поэзии чего только не ждут. Чтобы заставить обратить на себя снимание, поэтессы снимают ролики с перформансами и разными неоднозначными кривляньями, называя это актёрским мастерством.
– Мне нормально, – отвечаю я парню.
– Меня Коля зовут, а тебя?
Я бы хотела, чтобы меня звали «Звезда», но опять же, если рифмовать, то нельзя.
– Каролина.
– Даааа?
– Ты тоже не Коля.
– Я Толя.
Послать, что ли?
– Или Боря? – переспрашиваю.
– Я второй раз тебя здесь вижу, первый раз испугался и не подошёл.
– Ну, я же с мамой твоей не собираюсь знакомиться.
– Я сам бы с ней познакомился.
– Давно не видел?
– Что мы всё обо мне, да обо мне. Хочешь, провожу тебя до дома? Ты далеко живёшь?
– До такси можно. Я как раз собиралась вызывать.
Повнимательнее на него смотрю и понимаю, что он не очень-то и молодой, лет двадцать семь-восемь. Освещение неважное, ночной клуб всё-таки. Тёмно-русые волосы, вроде, светлые глаза, красивые руки. Ну, как красивые – ровные длинные пальцы, запястье с косточкой, немного выступающие вены, гладкая кожа. Как-то задевает это вот всё.
– Ты часто здесь бываешь? – спрашивает, чтобы спросить.
– Нет. Два раза всего была. А ты?
– И я два раза всего был, – улыбается.
– У тебя был повод?
– Да вот, ушел от жены.
– Ну, это не повод.
Улыбается.
– Ты замужем?
– Я?
– Я точно нет.
– Мне ещё никогда никто не предлагал такое.
Смеётся.
– Можно я тебе позвоню, и мы встретимся в городе днём?
– Я же с зелёными волосами, ты опять испугаешься.
– Нет, мне нравится.
Провожает меня до такси.
– Я, правда, Коля.
– Мильда. Папа так назвал. Можно Мила.
Хорошо я зашла в клуб, а не хотела. Хотя, не знаю, хорошо это или плохо.
Утром занимаюсь своими делами, блогом, каналом. У меня неделя Алжирской кухни, буду сама готовить кус-кус и снимать на телефон. Прямой эфир в два часа. Продукты купила ещё вчера, всё готово. Иду в ванную, чтобы сделать макияж и нарядиться в алжирку – расшитый золотыми нитями кафтан, на голове золотая диадема, точнее, она надевается на лоб, как полу корона. Подвожу глаза, крашу губы в малиновый цвет. У меня яркие зелёные глаза, как у кошки.
