свет, заливающий глаза. тёплое летнее солнце, прогревающее косточки. бегаю по двору с девчонками. сегодня мы опять играем в фей, надеюсь мальчишки не присоединятся, изображая своих дурацких рейнджеров.
прыгаю по колесам, закопанным наполовину в землю.
– Алинаа, догоняй!
– я вообще-то Стелла! – улыбаюсь во все зубы, пытаясь догнать своих подруг.
приглаживаю волосы. блин! заколка упала.
– девочки, подождите!
спускаюсь на землю, ищу взглядом наше место силы. лавочку.
вижу мамулю… целующуюся с каким-то непонятным дядей…
хмурюсь. а где же папа?
– Алинааа, иди к нам, мы нашли банду троллей, без тебя не справимся!
– девочки, поиграем завтра, – машу рукой и медленно иду в сторону мамы.
воздух сгущается, двигаться становится тяжело.
мужчина садится в машину и уезжает.
она меня увидела…
над нами вырастает туча, дождь капает в глазницы, размывая картинку.
подхожу.
моё лицо наравне с её.
– мам…
– Ты не первый раз видишь меня с другим мужчиной, не так ли?
– а как же папа?
ухмыляется. заправляет локон за ухо.
проводит кистью по шее.
– Я же уже всё тебе объясняла. Папа занят сейчас, а маме нужно внимание, так что…
– это неправильно… ты должна ему всё рассказать.
поднимает бровь, нос слегка дёргается.
– Доча, мы говорили на эту тему. понимаешь, есть вещи, которые рассказывать не нужно. Например, это, – указывает руками на то место, где до этого стояла машина уехавшего.
– но ты обманываешь папу… опять скажешь, что следила за тем, как я играю во дворе.
– Ай, да какая разница. Этот маленький «обман» абсолютно никому не навредит. Даже сделает лучше.
– разве обман может сделать лучше?
заливисто смеётся:
– Ну конечно. Это называется ложь во благо, зайка. Иногда, чтобы сохранить благо, надо слегка приврать.
да, мамуль, ты права…
заходим в подъезд. а внутри меня ломается что-то важное.
***
просыпаюсь с громким вдохом.
снова приснилась мама… когда-нибудь этот сон прекратит мучать сознание. давно ушедший день. давно ушедший папа. давно не маленькая я.
пора забыть и двигаться дальше. потерять это воспоминание. вместе с той заколкой, которую так и не получилось найти на детской площадке.
пусть это всё останется там. с детством. с тихим шёпотом, так и не сумевшем стать криком.
…
этот вечер будет долгим.
снежинки прилипают к ресницам и приятно тают, касаясь накрашенных губ.
тихо хрустит снег под ногами, звуча в такт с чирканьем плохо работающей зажигалки.
зажглась, спасибо. подкуриваю сигарету и останавливаюсь около подъезда. так хорошо знакомые надписи "memch" и "Лера плинтус" выглядят слишком доброжелательно, что не хочется идти дальше. последняя затяжка, отдающая прожжённым фильтром, и мне пора.
ледяными, дрожащими пальцами набираю номер на домофоне.
– Кто?
– я – ответ вырвался сам собой.
громкое пиликанье двери.
ну что ж, первая часть прошла без сюрпризов, осталась вторая. самая сложная.
выдох.
нажимаю на ручку двери и заглядываю внутрь.
– Привет, дорогая!, – подбегает ко мне, улыбаясь во все зубы. как бы я не любила её, вся процедура приветствия на больших семейных праздниках – не для меня. особенно, когда праздник, казалось бы, не особо то семейный. с каких это пор, человек, которого в один момент сестра приводит в дом, назвав своим мужем, становится твоей семьёй тоже?
– привет, – улыбаюсь в ответ я. целуем друг друга в щеки, а после, протягиваю ей подарочный пакет (самый дешёвый из всех, что смогла найти), – это вам, – и когда это я начала обращаться к ней и ему в одном роде?
– спасибо, не стоило, учитывая твою ситуацию… – открывает пакет, – ого, две бутылки "алазанской долины", неожиданно, – вполне ожидаемо, я приношу это вино на общие праздники уже не в первый раз.
подходит он. не то чтобы я к нему как-то плохо относилась, нет, он вполне себе классный парень. симпатичный, стабильный, но вся ложь, сквозящая в их улыбках, касаниях и действиях, просто сводит меня с ума.
