Без тебя меня нет - Алла Дроздова

— Варюша, здравствуй, дорогая! – Илья[1]шагнул в палатку, широко и радостно улыбаясь.

— Илюшка! – девушка даже замерла, не веря своим глазам. — Ты! Приехал! – И бросившись к молодому человеку, она повисла у него на шее. — А я тебя ждала только через неделю, – Варя, чмокнув его в небритую щёку, поморщилась.

— Колючий…

— Извини! – парень явно смутился от её замечания. — Я просто только пять минут как приехал. И сразу к тебе. Я соскучился, Варенька.

И он, подхватив на руки, закружил девушку.

— Поставь меня! Немедленно поставь! – колокольчиком залилась Варвара. — Поставь на землю, ненормальный!

Илья, легко поцеловав её в нос, опустил на пол.

— Ты надолго? Как дела-то твои? Не женился?

— Да не части ты так… Ну просто завалила вопросами… Я к вам на целую неделю, так что обязательно всё расскажу, – улыбнулся Илья и с нежностью заправил ей за ухо выбившуюся из хвоста прядку волос. — А что касается женитьбы… – какое-то время он смотрел девушке в глаза, а потом шёпотом, явно балуясь, заговорщицким тоном добавил. — Совсем скоро ты узнаешь мою страшную тайну.

— Да ну тебя! – отмахнулась от него Варя. — Тебе тридцать один год, а всё ещё ведёшь себя как мальчишка.

Илья захохотал.

— Ладно, Варюша! Думаю, тебе приятно будет узнать, что тебя ждёт сюрприз.

— Сюрприз? – глаза девушки засверкали в предвкушении чего-то особенного, радостного. — А какой? – она снова обхватила его за шею.

— Варька! Ну какой же это будет сюрприз, если я тебе сейчас всё выдам?

— Ну скажи, – и она постаралась поймать его взгляд, — ну хоть намекни… ну хоть капельку… ну хоть с ноготочек…

— Ва-арька-а! Не скажу! – и он вывернулся из её объятий. — Мне надо бежать, – как-то разом посерьёзнел молодой человек. — У меня до совещания осталось, – Илья взглянул на часы и покачал головой, — двадцать минут. А ещё нужно успеть душ после дороги принять. Всё-таки четыре часа по песчанке катили… Да и привести себя в порядок, – парень потёр пятернёй свой подбородок, давая Варе понять, что именно собирается делать. — Ты вон меня любого любишь, а раскритиковала за это…

— Беги! – улыбнулась Варя. — Конечно, беги. И до встречи! Я теперь буду мучиться в ожидании сюрприза, – капризно произнесла она.

Едва Илья вышел на улицу, как девушка задумалась.

Илья… Этот жизнерадостный, весёлый, рыжий парень за всё время их знакомства стал для неё настоящим солнышком, её личной батарейкой, человеком, который возродил в ней желание жить. Он восстановил её веру в дружбу между мужчиной и женщиной, снова вернул к нормальному общению, научил верить в себя и доверять другим. Появляясь в миссии, где работала Варвара, раз в месяц и, как правило, на один, максимум два дня, Илья умудрялся подзаряжать её на весь период своего отсутствия.

Она приросла к этому общению всей душой: каждой её частичкой и самыми потаёнными уголками. И ещё неизвестно, как Варя пережила бы своё столь поспешное бегство после некрасивой ссоры с любимым мужем, отвратительной тайны, вылезшей на свет благодаря ядовитым словам его отца, если бы не этот Рыжик, её долговязое Солнышко.

Варя много думала по поводу произошедшей размолвки с мужем. Ведь, несмотря на хроническую усталость после тяжёлой ежедневной работы, она часто не могла уснуть почти до самого утра, вновь и вновь возвращаясь к личной трагедии. И теперь спустя месяцы понимала, что Миша ей не лгал. Она, конечно, знала, что он вовсе не имел привычки врать. Это было его особенностью, чертой, отличающей его от многих, окружающих Варю людей, зачастую вовсе не считающих враньё чем-то неприличным или зазорным. Но тогда она растерялась, обида на злые наглые слова свёкра, на затравленное молчание мужа застилали ей глаза, туманили рассудок. И для неё в тот момент стало неважным, что за десять месяцев их брака Миша показал себя идеальным мужем: чутким, любящим, терпеливым. А ведь последние три месяца несчастья сыпались на них одно за другим. И он терпел, поддерживал, возился с нею, словно с маленьким ребёнком, даря ей безумное чувство защищённости, преданности и всепоглощающей любви. Он всегда старался предугадать её желания, подарить счастье и радость, а уже потом для него… это стало просто каким-то наваждением, одержимостью: оберегать, опекать её.