Поймав уже третий за последние полчаса косой взгляд трактирщика, я вздохнул. Пожалуй, стоит заказать что-нибудь. Моя кружка давно опустела, так что хозяин справедливо, в общем-то, считал, что я только зря занимаю столик в почти полном зале.
С противным чпоканьем отлепив руку от не самого чистого стола, на котором кто-то ножом нацарапал несколько похабных слов, я лениво помахал, привлекая внимание несколько полноватой, но все равно достаточно симпатичной разносчицы.
Обладательница ярко-рыжей, собранной в практичный хвост, шевелюры и довольно привлекательной фигуры кивнула, показав, что заметила мой жест, и даже не вздрогнула, когда один из завсегдатаев звонко шлепнул ее по мягкому месту.
Наблюдающий за залом вышибала строго посмотрел на ухмыляющегося подвыпившего мужика, позволившего себе маленькую шалость, и тот тут же поднял руки в полушутливом жесте, мол «я всего разочек, больше не буду». Те, кто приходил сюда часто, знали, что можно себе позволить, а что нельзя. Трактирщик закрывал глаза на невинные шлепки, но если вдруг кто-то начинал бузить или мешать разносчицам работать, темнокожий здоровяк, который, судя по белым татуировкам на лице, был выходцем из страны Слоновой Кости, мигом успокаивал грубиянов. Иногда так, что те приходили в себя только в больнице.
– Не подумай, что я жалуюсь – ты же знаешь, как мне нравится проводить время в подобных людских клоповниках, но, Лоренцо, во имя всех святых, долго мы еще будем тут торчать?
Насчет клоповника было подмечено очень точно. Пожалуй, единственным достоинством, которым могла похвастаться эта таверна, были несколько добротных потолочных люстр, в которых горело множество свечей. В остальном – дыра дырой. На деревянном затертом полу темнели въевшиеся пятна то ли вина, то ли крови, а в воздухе висел запах прогорклого масла, лука, кислого вина и скорого мордобоя. Не скажу, чтобы я боялся чего-либо из перечисленного, но и теплых чувств не испытывал.
– Будь ты чуть более расторопен и не столь ленив, уверен, мы бы уже были на полпути в Риету. Так что терпи и наслаждайся местным колоритом.
– Вот уж спасибо! Я тебе не демон, чтобы почуять исчадие ада по тем следам, что эта осторожная тварь удосужилась оставить! Если уж Ревнители веры не смогли его найти…
Проходящий мимо пьяный мужичок бросил на нас беглый взгляд, вздрогнул и во все глаза уставился на моего собеседника. Даже, как мне показалось, слегка протрезвел и попытался ущипнуть себя за ляжку. Вполне нормальная реакция человека, увидевшего, как в его присутствии разговаривает маленький песчаный лис. Особенно здесь, на севере Конфедерации, куда выходцы из других миров заглядывают не так часто.
Заметив интерес к своей персоне, лис, до этого сидевший как нормальный зверь, сменил позу, облокотился передней лапой на стул, вытянул задние и как ни в чем ни бывало спросил:
– Чего уставился, дражайший?
Мужик перекрестился столь истово, что это должно было освятить трактир на полгода вперед, открыл было рот, но тут заметил татуировку на моем предплечье, захлопнул челюсть так, что клацнули зубы, и молча пошел дальше.
– Ури, держи почаще язык за зубами. Мы на севере. Здесь, в отличие от Риеты и тем более юга, фамильяры – нечастое явление.
Уриель, или просто Ури – инфер. Один из низших жителей ада. Он со мной уже много лет, с тех пор, как проснулся дар крови. Его истинный облик способен вызвать нездоровый ажиотаж у богобоязненного населения Аппулийской конфедерации, так что на людях Ури предпочитает принимать обличье пустынной лисицы. Если не открывать рот, то вполне прокатит за ручного зверька.
– Вот именно поэтому я ничего и не нашел. Истинный облик не примешь – вмиг окатят святой водой. А это неприятно, знаешь ли.
