Глава 1. Оазис Забвения
За пуленепробиваемыми панорамными окнами конференц-зала «КорпСиндиката» привычно клубился желтоватый туман – едкая взвесь очередного дня третьей декады мая. Сегодня он был особенно густым, почти осязаемым, словно сам воздух снаружи решил свернуться в тугой, удушливый узел. Внутри же, в стерильной прохладе зала, царила совершенно иная атмосфера. Кассандра, стоя спиной к реальному миру и лицом к гигантскому экрану, демонстрировала свое последнее творение – «Оазис Забвения».
Ее фигура, облаченная в строгий костюм цвета мокрого асфальта, казалась продолжением царившей здесь выверенной геометрии. Лишь едва заметная сеточка морщин у глаз да привычка время от времени сжимать и разжимать пальцы левой руки выдавали застарелую усталость, которую не мог скрыть даже безупречный корпоративный макияж.
На экране переливался всеми оттенками изумруда мир, который мог существовать только в самой смелой мечте или в тщательно прописанном коде. Солнечные блики играли на поверхности озера, чистого, как слеза младенца, если бы младенцы в этом мире еще плакали от чего-то, кроме запрограммированных реакций. Водопад низвергался с бархатных скал, рассыпаясь на мириады радужных брызг, каждая из которых была просчитана с точностью до наносекунды. Пение птиц, шелест листвы, даже легкое дуновение ветерка, которое члены правления могли ощутить благодаря тактильным эмиттерам в креслах, – все было частью сложнейшей симфонии, дирижером которой была она, Кассандра.
Позади, в анатомических креслах из светлой экокожи, расположилось высшее руководство «КорпСиндиката». Директор Фабиан, как всегда безупречный в своем темно-синем костюме, сидел чуть впереди остальных, его лицо выражало благосклонное внимание. Он слегка качнул головой, и его серебристые волосы, всегда идеально уложенные, на мгновение поймали холодный свет потолочных панелей.
«Впечатляюще, Кассандра, – его голос, бархатный и обволакивающий, нарушил благоговейную тишину. – Впрочем, как и всегда. Чистота исполнения, доведенная до абсолюта».
Кассандра позволила себе легкий кивок, почти незаметный. «Благодарю, Директор. Мы стремились интегрировать мультисенсорный подход для достижения максимального иммерсивного эффекта при сохранении адаптивной седации пользователя».
Один из директоров, грузный мужчина с лицом, напоминающим старый, помятый пергамент, недоверчиво хмыкнул: «Адаптивность к психоэмоциональному профилю пользователя, она, простите, автоматическая? Или там сидит армия психокорректоров на удаленке, как в старые добрые времена?» Его вопрос прозвучал так, будто он заранее знал ответ и просто хотел услышать подтверждение чуда техники.
«Полностью автоматизирована, Директор Гроссман», – голос Кассандры звучал ровно и бесстрастно, словно она зачитывала техническую спецификацию. «Система непрерывно сканирует свыше пятисот биометрических параметров и корректирует виртуальную среду в режиме реального времени. Интенсивность освещения, палитра звукового ландшафта, даже тончайшие ароматические нюансы, которые, к сожалению, данный зал не позволяет в полной мере оценить, – все подстраивается под индивидуальные флуктуации нейронной активности пользователя».
Директор Фабиан поднялся, его движения были плавны и точны, как у хорошо отлаженного механизма. Он прошелся вдоль первого ряда кресел, остановившись у края платформы, на которой стояла Кассандра.
«Превосходно, – он обвел взглядом экран, затем перевел его на Кассандру, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение хирурга, удачно завершившего сложную операцию. – Это именно то, что так необходимо нашим гражданам. Возможность… отдохнуть. Взять паузу от неизбежных жизненных сложностей. Вы снова продемонстрировали не только талант, но и глубокое понимание стратегических задач Корпорации, Кассандра. Вопрос вашего бонуса и расширения полномочий мы обсудим тет-а-тет, в более подходящей обстановке».
