Транспортный шаттл дрогнул, когда его магнитные захваты с лязгом сомкнулись вокруг причального шлюза станции «Зенит». Артада стояла у иллюминатора, ладонь прижалась к холодному стеклу, пальцы оставляли слабый след на его поверхности. Её дыхание дрожало, но она не замечала этого – взгляд был устремлён туда, где пустота обретала форму. Бездна раскинулась перед ней, густая и живая, её тьма струилась тонкими нитями света, что извивались, будто жилы неведомого создания, пронзавшего космос. Это была не мёртвая чернота учебных голограмм, а дыхание – древнее, необъяснимое, от которого по коже пробегали мурашки, острые, как звёзды за стеклом.
– Красиво, да? – хриплый голос пилота разорвал тишину, выдернув её из оцепенения. Он стоял у панели, небрежно опираясь на рычаг, и его пальцы, покрытые мозолями, постукивали по металлу. – Только не заглядывайся. Она коварна.
Артада кивнула, не отводя глаз от иллюминатора. Она знала рассказы: три цивилизации, растворившиеся в пустоте, их корабли и города – лишь отголоски в старых архивах. Эриданцы ушли последними, оставив станции, чтобы сдерживать эту тьму. «Зенит» и «Горизонт» стояли стражами на её краях, одинокие и непреклонные, как последние камни рухнувшей крепости.
Дверь шлюза с шипением распахнулась, и Артада шагнула внутрь. Металлический пол загудел под ботинками, воздух ударил в ноздри запахом озона и едкой пыли, пропитавшей всё вокруг. Она провела рукой по стене коридора, ощутив под пальцами сеть трещин, тонких, как паутина, что серебрилась в тусклом свете ламп. Мысль мелькнула и угасла – старость ли это или следы чего-то иного? Тишина обступила её, нарушаемая лишь низким гулом генераторов, что доносился из глубин станции, подобный дыханию спящего зверя.
Отражение в блестящей панели поймало её взгляд: короткие тёмные волосы, острые скулы, глаза, где тревога сверкала, как искры в ночи. Ей было двадцать семь, но груз миссии уже лег на плечи, тяжёлый, как ржавый металл «Келесты». Где-то там, на «Горизонте», Касир, должно быть, чувствовал то же. Она вспомнила его – высокий, с лёгкой сутулостью, скрывающий мысли за сухими шутками. Их встреча на тренировочной базе была мимолётной, но его взгляд – внимательный, с тенью насмешки – врезался в память, как луч в темноте. Теперь их разделяла Бездна, но Артада ощущала его присутствие, тонкое, как нить, протянутая через пустоту.
– Добро пожаловать, – резкий голос ударил из-за спины, холодный, как сталь. Артада обернулась. Доктор Велан стоял перед ней, седые виски блестели в полумраке, взгляд его мог бы пробить обшивку. Форма сидела безупречно, но кулаки, сжатые у боков, выдавали напряжение, что кипело под этой маской. – Надеюсь, ты осознаёшь, куда попала. Это не курорт на орбите.
– Осознаю, – ответила она, голос твёрдый, хоть внутри дрогнуло. – Я готова.
Велан хмыкнул, сомнение скользнуло в этом звуке, и махнул рукой в сторону коридора, где тени ламп дрожали на стенах.
– Идём. Посмотришь на неё вблизи.
Они двинулись через узкий проход, где стены оплетали тонкие линии проводов, будто жилы под кожей станции. «Зенит» жил своей жизнью: лёгкая дрожь под ногами, слабый треск в динамиках, воздух, пропитанный металлом и пылью. Это место было старым, изношенным, но крепким, как остов древнего корабля, что всё ещё держится в бурю. Велан шагал молча, и Артада не нарушала тишину, пока они не вышли к главному залу.
За огромным панорамным экраном Бездна раскрылась, величественная и живая. Артада замерла. Нити света двигались медленно, их танец завораживал, будто мелодия, что ускользала от слуха. Тьма дышала, и в этой глубине было нечто, отчего сердце сжалось – не страх, а трепет перед тем, что знало о ней больше, чем она сама. Эриданцы называли её «Сердцем пустоты», и теперь Артада поняла почему.
