Злодейка в академии. Сбежать от куратора - Василиса Лисина

— Выбирай, Ирма, — мой жених смотрит на меня с презрением. — Ты или тихо и сама едешь в монастырь, и доживаешь остаток жизни сестрой милосердия, или я отдаю тебя под суд, предаю всё огласке, и ты будешь казнена за свои преступления.

— Пошёл ты! Лучше убей сразу, зачем тянуть?

— Как скажешь.

Холодный тон, стальной отблеск лезвия в его глазах, тихий треск, как от использования тёмной магии. Боль обжигает горло, и я не могу кричать, оседаю на пол. Перед глазами белые туфельки Арии, и тёмные ботинки Ульриха. Какой дурацкий конец.

Просыпаюсь в холодном поту, хватаясь за горло. Слишком ярко и реалистично. Когда открываю глаза и понимаю, что это всего лишь сон, испытываю невероятное облегчение. Я была на месте какой-то Ирмы, которую прибил жених за то, что она использовала тёмную магию. Правда, за секунду до удара он сам, похоже, её использовал. Любовницу завёл, вот и решил избавиться? Ужас. Какой только драмы не приснится, если до ночи читать.

А что ещё делать в больнице? Я перестаю разглядывать белый потолок, стараюсь выкинуть сон из головы. Сажусь на кровати, чтобы глотнуть воды, которая должна стоять у меня на тумбочке. И застываю, свесив только одну ногу с кровати.

Я где?

Пахнет, как в нашей больнице, какими-то лекарствами и спиртом, но всё вокруг совсем другое. Стены оклеены обоями приятного мятного оттенка, а не покрашены, вся мебель деревянная и резная. А на тумбе вместо моей бутылки стоит что-то похожее на масляную лампу, с ручкой.

Перевели в другую палату? Но зачем? Почему в такую вычурную?

— Вы очнулись? — в палату входит врач.

Очевидно, врач, седой мужчина в очках, в руках у него большой блокнот, одет в белое. Но по крою одежды, по манере держаться и ещё чему-то неуловимому, я понимаю, что он иностранец. Нет, всё вокруг не наше, всё другое.

Меня охватывает паника. Это продолжение сна? Или какая-то шутка?

— Леди Ирма, готовьтесь к серьёзному разговору с ректором. Что вы делали возле врат призыва? — до сознания доходят слова врача.

Как он меня назвал?

— Где? — переспрашиваю я.

Он скептически на меня смотрит, хмурится.

— Вас нашли лежащей без сознания возле врат призыва, на закрытой территории, без сознания. Что вы там делали?

Я молчу, потому что не знаю, что сказать. Лежала без сознания? Врач касается пальцем лба, давит и что-то бубнит под нос. Я отстраняюсь.

— Я уже в порядке, так что я пойду, — говорю я, и, встав на ноги, быстро проскальзываю мимо врача.

— Вам нельзя… Леди, вы куда?

Он понял, но поздно. Я уже открываю дверь и бегу. Пробегаю длинный коридор с портретами, поворачиваю и бегу по такому же коридору. На улицу! Мне нужно наружу, чтобы убедиться, что это всё чей-то несмешной розыгрыш. Всю улицу они не переделают, и там меня встретит гул машин, светофоры, люди…

Если это сон, то я сейчас проснусь, потому что сердце колотится так сильно, что я задыхаюсь. По пути мне никто не попадается, и я всё больше склоняюсь к тому, что это странно, так не бывает. Но стоит мне так подумать, как за очередным поворотом врезаюсь в кого-то, не успев затормозить.

Чёрт. Врезалась лбом прямо в мужскую грудь, вроде упругую, но лоб болит, словно в стену впечаталась. Потираю ушибленное место и поднимаю взгляд. О нет.

— Вижу, ты в порядке, — с лёгким презрением говорит тот самый мужчина из сна.

Только он выглядит немножечко моложе, а взгляд почти такой же. Каштановые волосы, плохо скрываемое недовольство на лице.

— Ты… это ты… убийца! — вырывается у меня.

Взгляд убийцы мрачнеет, он хочет мне что-то ответить, но слушать я не собираюсь. Я ясно понимаю, что надо бежать.

Лучше уж обратно в палату! Не тратя времени, даже не отследив реакцию мужчины на моё заявление, я разворачиваюсь и бегу!