Жестокая любовь - Кира Шарм

– Анна, зайди ко мне в кабинет.

Отец входит в дом уверенной походкой. Быстро проходит по гостиной, на ходу бросая мне вместо приветствия.

Киваю, и победным взглядом окидываю Ренату с Дарой.

Они весь день намекали, что отец забыл о моем восемнадцатилетии. Даже не поздравил. Не прилетел со своей важной встречи, на которой уже неделю ведет переговоры. Не позвонил.

Забыл, в общем. Потому что я ему не нужна. И вообще. В этом доме лишняя.

Конечно, это не говорится вслух и прямо.

Но намеки в каждом слове. В каждом жесте и разговоре. Весь этот месяц, пока я в доме отца. А сегодня особенно ярко.

– Да, пап!

Влетаю в его кабинет.

Сияю от счастья. Потому что он не забыл на самом деле! Даже прилетел ради меня! Я ему нужна!

И пусть мы за последние годы почти и не виделись в отцом.

Пусть он всегда очень скуп на слова и почти никогда не проявляет никаких эмоций. Выражение чувств для него что-то запредельное, наверно. Но… Он ведь прилетел все-таки!

– Прости, дочь. Никак не мог вырваться раньше.

Папа скупо меня обнимает и я даже прикрываю глаза, с блаженством утыкаясь в его плечо.

Такие проявления его любви особенно редки. Поэтому очень дороги для меня.

– С днем рождения! Верю, у тебя впереди долгая и счастливая жизнь. Уж я об этом позабочусь, дочка. Уже позаботился.

– Спасибо, – киваю, все так же утыкаясь в его мощную грудь.

Сжимаю руки на его плечах сильнее.

Но отец уже отстраняется.

Окидывает меня взглядом и быстро целует в висок, отходя окончательно и направляясь к своему креслу за широким массивным столом.

А я так и остаюсь неловко мяться на месте.

Редко бываю в его кабинете. Он вообще сюда практически никого не пускает. Даже Ринату.

Мне уйти? Или остаться?

Отец как будто тут же забывает обо мне.

Хмурится, перебирая какие-то бумаги.

– Садись, чего стоишь?

Вскидывает голову и указывает мне рукой на кресло рядом со столом.

– Вот. Это подарок.

Вытаскивает большую бархатную коробочку. Подталкивает ко мне.

– Ну же, Анюта. Открой.

Анюта. И сердце вздрагивает.

Так меня отец давно уже не называл. Это имя из детства. Когда я еще была маленькой. А еще была счастлива, потому что родители так много времени проводили со мной вместе. И… И мама тогда была еще жива. После ее смерти я как-то резко вдруг стала Анной. Как будто детство закончилось. Хотя… Можно сказать, что так оно и есть.

Тяну вверх край коробочки, которая распахивается с характерным щелчком. И… Замираю.

– Пап. Это… Слишком.

Изумленно рассматриваю сверкающие бриллианты.

Широкое колье. Серьги в виде капель. Огромные камни сверкают так, что глаза слезятся. Это ведь…Целое состояние!

– Не нравится?

Отец хмурит брови.

– Нет, ты что. Они великолепны. Но…

Вообще-то отец богат. И очень.

Но деньги бездумно тратить у нас запрещено. Он выдает ровно столько, сколько и правда нужно. Считает, что я должна научиться зарабатывать сама, а не жить, как бездумные мажоры. И уметь ценить то, что есть.

– Я рад, – отец откидывается на спинку кресла и прищуривается, глядя на меня. – Совершеннолетие ведь один раз в жизни бывает, дочка. А ты… Ты у меня совсем взрослая уже стала. Когда только успела?

– Паааап.

Утираю капельки слез, которые начинают печь в глазах.

– Наденешь?

– Прямо сейчас?

– Хочу полюбоваться на тебя.

Осторожно извлекаю нереальные украшения. Понимаю, что это эксклюзив.

– Давай я.

Отец подходит сзади. Проводит пальцами по камням, от чего они начинают сверкать еще ярче. Застегивает на моей шее колье. Серьги я продеваю в уши, конечно же, сама.

– Ну? Как?

Подает мне руку, галантно помогая подняться. Подводит к шкафу с высоким зеркалом.

– Это… Ослепительно.

Выдыхаю. Мои глаза сейчас светятся не хуже камней. Я словно преобразилась.

А еще думаю о том, что Рината и Дара лопнут от зависти и злости.