Жена прокурора - Адалин Черно

Лера

— Куда?! — мне буквально приходится тянуть подругу на свое место, потому что не успел самолет приземлиться, как она уже норовит встать, а верхняя панель самолета все еще светится предупреждением, что этого делать нельзя.

— Блин, выйти уже хочу. Ты не так давно была здесь, а я полтора года не прилетала. Соскучилась по всем.

Полтора года прошло с тех пор, мы с ней отправились на стажировку в один из самых известных модных домов Италии. Три месяца назад я впервые за этот период приехала домой. Буквально на пару недель. Мы с Дани доросли до того, что нам больше не нужна стажировка и поддержка Пабло, который принял нас на ту самую стажировку.

Теперь мы планируем открыть свои магазины по всей стране. Сделать отечественный и не менее качественный бренд одежды. Три месяца назад я летала найти подходящее помещение, переговорить с Никой и убедить ее присоединиться к нам вместе со своими идеями.

Я еще виделась с отцом, который после оглашения вердикта судьей получил десять лет с конфискацией имущества. У него отобрали все. Деньги, недвижимость, автомобили и имя. Теперь Александр Гордеев больше не входит почет. Для меня это вовсе неважно, потому что он по-прежнему остался моим отцом, но когда мы общались по телефону, создалось ощущение, что это важно ему.

Гораздо важнее, чем успехи собственной дочери. Наш разговор тогда произошел сумбурно и сбивчиво. Я рассказывала о достижениях, пытаясь хоть как-то оживить папу, а он с предвкушением в голосе ждал досрочного освобождения.

— Господи, ну когда уже? — нервно восклицает подруга, чем привлекает внимание остальных пассажиров.

Они недовольно на нее цокают и спокойно сидят на своих местах. Но они, очевидно, приезжали в Милан на отдых, а мы там прожили более чем полтора года и долго не были дома.

— Боже, наконец-то!

Как только подсветка тухнет, а бортпроводница говорит, что мы можем медленно подниматься, Дани вихрем срывается со своего места, достает из багажного отделения наши ручные клади и, схватив меня за руку, тащит к выходу под недовольные возгласы других пассажиров.

— Я дома полтора года не была, — рычит на девушку у выхода, которая начинает возмущаться упорности подруги.

Наконец, мы оказываемся внизу. Слезаем с трапа и следуем к автобусу, который отвезет нас в аэропорт.

— Вот правду говорят, что дома даже воздух другой.

— И какой же?

— Родной, наверное. Я и не подозревала, что так сильно соскучилась.

У Дани — слезы на глазах. Всегда бойкую и решительную подругу сейчас видеть такой очень странно, но я списываю это на волнение перед полетом и предстоящим открытием магазинов.

— Как думаешь, у нас получится?

— Что с тобой случилось?

Дани не перестает меня удивлять, ведь все это время, что мы готовились, именно я в нашей паре была скептиком. Наверное, именно поэтому Дани именно меня отправляла договариваться, именно мне поручала все дела, чтобы я видела, что у нас получается, что это не так сложно. На самом деле все оказалось еще труднее, чем я думала, но примерно на половине пройденной работы во мне проснулся азарт и вера. Конечно, у нас получится. Мы долго изучали конкурентов, видели, что они предлагают, знаем внутренний рынок и понимаем, чего хотят наши клиенты. Дело за малым — открыться и дать рекламу.

— Я наверное переволновалась, но сейчас вдруг стало страшно. Что, если это все зря? Что если нам не стоило уходить от Пабло и там нас действительно ждал головокружительный успех и много денег?

— Там нас действительно ждали деньги, но успех? Ты же знаешь, как все устроено.

— Знаю, — недовольно щурится Дани. — Как думаешь, может уже и не возвращаться к нему, а? Пусть сам все разгребает.

— Дани, — я заливисто смеюсь, потому что это были именно мои слова несколько недель назад, когда Пабло попросил нас помочь ему с очередной коллекцией.