Желанная для диктатора - Мила Дали

Фортуна.

— Ноги на ширине плеч! Давай же, наглая девка, прекрати сопротивляться!

Крепкий мужчина с массивным подбородком и шеей подступает все ближе. Прижимаюсь спиной к пыльной стене захламленной коморки. Одинокая лампочка на потолке пошатывается, озаряет комнату искусственным светом.

— Отойди, не смей! Я вызову полицию! — отчаянно вскрикиваю, размахиваю сумкой у лица страшного человека, упираюсь рукой ему в грудь в тщетной попытке обезопасить себя. Белая мужская рубашка мнется от моей руки.

И незнакомец замирает.

— Устанешь расплачиваться, лярва! — Хищный оскал застывает на его небритой морде, прокуренный выдох задевает мое лицо. — Если перестанешь брыкаться, возможно, я сделаю и тебе приятно.

Стены мрачной коморки с тряпками, коробками и единственным стулом будто сжимаются. Я боюсь этого амбала и начинаю бояться замкнутого пространства.

— Я ничего не брала! Я не воровка!

Скудный свет лампочки падает на незнакомца сверху вниз. Отбрасывает тени на грубое лицо. У него словно чернота вместо глазных впадин! Густые темные брови, щетина. Огромный чеченец или дагестанец. Не знаю. Неважно.

За спиной громилы еще один. Тоже большой, но опрятнее. Он позволяет напарнику запугивать меня, издеваться. Он щурится в усмешке, подпирает плечом обшарпанный косяк. На нем такой же строгий костюм и туфли. Минимум совести, минимум чести.

— Врешь.

Стальной утвердительный голос бьет по вискам. Не выдерживаю. Тихо всхлипываю. Слезы сами катятся из глаз, согревают щеки. Губами чувствую их солоноватый вкус.

Незнакомец снова отстраняется назад.

— Смотри, смотри же! — лихорадочно расстегиваю молнию на сумке, переворачиваю.

Вытряхиваю содержимое на пол. Ключи, телефон, помада. Фантики, монеты. Пудра разбивается, пачкает и без того грязную плитку под ногами.

— Не верю. Может, ты нашла местечко поукромней? М? Знаешь, сколько стоит это кольцо?

Господи. Я забываю, как дышать. Грудь словно тисками сковывает. Острыми. До ломоты. Пячусь. Ногой задеваю стул, но дальше пути отступления нет. Я слышу голос второго незнакомца. Она азиат. Ему бы подошла роль лидера клана Якудза.

— Опусти ее на колени.

Сколько я здесь нахожусь? Не знаю. Я потеряла счет времени. Они подавляют меня. Играют, как с куклой. И нет души у этих мужчин в черном. Они будто люди из преисподней.

А мне всего лишь двадцать лет. Я бывшая студентка педагогического института. Бывшая, потому что представить не могу, чем закончится эта ночь.

Лампочка на потолке покачивается от топота этажом выше. Маятником вправо-влево. Желтый свет отражается в лакированных туфлях незнакомца. Ублюдок наступает на мою помаду в пластиковом футляре.

***

Несколькими часами ранее

Я грезила сережками с фианитами, как у Оксаны — подружки моей. Накопив нужную сумму, кинулась на поиски.

Пробежала торговый центр вдоль и поперек и не нашла нужное, а из головы никак не улетучивался образ роскошной вывески в здании напротив центра.

Проклятый ювелирный салон, в который я заглянула под самое закрытие.

Естественно, моих денег не хватило бы даже на самую крохотную безделушку из его ассортимента.

За стеклянной дверью салона я ослепла секунд на десять — слишком много света. Глазам больно от разноцветных переливов украшений.

За прилавком девушка старше меня. В хлопковой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Она сразу понимает, что я ничего не куплю, но улыбается. На улице дождь, и мне неловко оставлять следы от кроссовок на полу.

Прямо передо мной стеллаж с кольцами. Я останавливаюсь почти вплотную и завороженно смотрю через стекло. Настоящие бриллианты. Вживую они еще прекрасней.

Тело пробирает озноб — легкая курточка промокла насквозь. Я поправляю на плече большую сумку — не люблю маленькие и клатчи. Мне нужно, чтобы в дамский аксессуар умещалось все — от телефона до сепаратора. Если понадобится.