Замуж за ужасное Чудовище - Анюта Васильева

— Нет ты только подумай, а? Она серьёзно хотела поставить мне неуд. Неуд, Дарин! - Катя всё никак не могла успокоиться. Мы уже минут десять как покинули аудиторию, съели по ореховому батончику из автомата, и теперь направлялись к выходу.

— И поставит, Кать. Это теперь дело времени. Зря ты вообще с ней сцепилась.

— Я достаточно уважительно отношусь к Мироновой, но ей действительно уже пора на пенсию! Нельзя врачам и профессорам работать так долго. У них же год, за два, верно? – мда, Катерина неисправима!

– Еще скажи, за вредность молоко выдавать.

– Я серьезно, Дарин! Ладно бы она действительно признала, что ошиблась, так нет же!

— Ага, и теперь только ты и не сдашь историю.

— Перестань канючить, Воронцова! На следующей неделе у нас уже будет новый ректор. София Павловна не посмеет намеренно валить меня на экзамене. Побоится скандала.

— С тобою спорить бесполезно, Кать. Тем более, когда ты на взводе!

— Вот это ты сказала в самую точку. Только со мной в принципе спорить бесполезно.

— Отрицательный бал, это ещё не конец света.

— Сказал человек, которого мама побила за этот самый “низкий бал”. У тебя вон, до сих пор шрам красуется.

— Он пройдёт! – рефлекторно поправляю кофту. Я прекрасно понимаю, моя поясница хорошо закрыта и шрама не видно, но всё же иногда я переживаю, что кто-то может заметить.

Катя знает про него, только потому, что иногда мы друг у друга ночуем.

— Вряд ли, Дарин. Он слишком широкий. Нужно было шов накладывать, – произносит уже спокойно, понимая, что коснулась не той темы.

— Нет. Там просто кожа лопнула. Пройдёт! – мне крайне неловко обсуждать это.

Катя единственная кто знает, как мне порой влетает от родителей. Они у меня вовсе не агрессоры. Просто у нас довольно аристократическая семья. С самого раннего детства, — спину держи прямо, говори вежливо, внятно. Не приведи Господи, волос где-то торчит. В общем много чего. Внешний вид, манеры, даже походка. Всё должно быть на самом высоком уровне!

Один из моих дедушек был известным художником. Его картины висят в центральной галереи.

Именем другого деда, назван один из вузов нашего города. Моя прапрабабушка, была приближена к царской семье. Вообще есть кем гордиться, и мама с детства мне твердит о том, что нашему статусу соответствовать нужно.

— Ага, как же, пройдёт! – всё же не унималась подруга.

— Кать, давай не будем об этом, – как же неловко то, – Мне кстати, домой уже нужно. Вечером Марк приедет со своими родителями.

— Ой, точно! У вас же знакомства между родителями перед помолвкой. – наконец подруга переключается на другую тему, и кажется даже эмоции в ней поутихли. – Слушай, я представляю как кипишуют сейчас твои предки.

— И не говори. Вчера уборку до полуночи делали.

— В смысле? У ваз же и так вроде всегда идеальный порядок!

— А должно быть, ещё чище. Такие гости придут. – меняя тембр голоса, передразниваю собственную родительницу, улыбаясь при этом подруге.

Марк не просто из обеспеченной семьи, у его отца завод металлоконструкций, и несколько крупных торговых центров. А у его мамы, сеть салонов красоты. Причём настолько не дешевых, что даже моя мама, может себе позволить полный абонемент, не чаще двух раз в год.

— Понятно. Ну, а клининг тогда на что?

— Ты маму мою не знаешь?! – едва не фыркаю я.

— Боится, что похитят ваше богатство? – насмехается подруга, шутливо толкая меня локтем в бок.

— Боится, что испортят что-нибудь! Ты же помнишь, что у нас полно антиквариата дома, а сейчас ещё, повсюду развешаны картины деда.

— Блин. Точно! Ну, в этом случае, Елену Аркадьевну можно понять.

— Понять можно, принять нельзя! Никакого уюта теперь в гостиной. Музей какой-то и…

Не успеваю договорить, так как сразу за поворотом, налетаю на бетонную стену.