Полина
Мне приходится наплевать на то, что
мои туфли не предназначены для прогулок по неровным тротуарам.
Каждый раз, когда каблук издает очередной скрип, мне хочется
скривить лицо, как от боли.
Я люблю эти туфли, но Антон отдал
мне свою куртку, и если мы не доберемся до клуба в ближайшие
минуты, он окоченеет, так же, как и я, поэтому прикусываю язык,
семеня следом за ним вниз по улице.
Втянув голову в плечи, он ведет меня
за собой.
Моя ладонь в его руке, для этого ему
пришлось пробраться пальцами в рукав своей куртки и нащупать
кончики моих. От тепла его ладони у меня под кожей маленькие вихри.
От этого и оттого, как он посмотрел на мои ноги, когда заворачивал
меня в свой бомбер.
Его ладонь шершавая и грубоватая, и
хоть я к этому уже привыкла, меня чертовски будоражит.
От этого парня у меня каша в голове,
мои мозги более-менее в порядке, когда мы не вместе, и форменно
отключаются, когда он рядом.
— У тебя новая работа? — решаюсь на
этот вопрос, косясь на слегка растрепанный затылок Антона.
— Да, — бросаете на меня взгляд
через плечо.
— Какая?
— Механик в автосервисе, — отвечает
он.
— О… — бормочу, глядя себе под ноги.
— Ты разбираешься в машинах?
— Разберусь, — бубнит Антон.
Это заявление вызывает у меня
улыбку. Оно самонадеянное. Очень…
Я уже знаю, что из близких
родственников у него только мать и младшая сестра. Ей семь. Он
просто ушел от ответа, когда я спросила в разводе ли его родители?
Я не собиралась напрашиваться на разговоры по душам, но когда дело
касается его, я не могу прикончить любопытство. У меня внутренняя
идиотская потребность знать о нем все, что можно, но он не особо
разбрасывается информацией.
Дистанция.
Я чувствую ее, каждый раз, когда
делаю попытку… пробраться ему под кожу. Я не знаю, зачем
мне это! Какой-то азарт? Он не спешит влюбляться в меня без памяти,
и меня грызет изнутри.
Я тоже не стану влюбляться в
него.
Мы просто развлекаемся вместе, вот и
все. У нас ничего серьезного.
В кармане его куртки звонит телефон.
Секунду я медлю, не рискуя шарить по его карманам, но в итоге
решаюсь просунуть руку в правый и достать гаджет.
Это его мама.
— Алло? — забрав у меня трубку,
Антон отвечает на звонок.
Глядя себе под ноги, рассеянно
прислушиваюсь к разговору.
— Зачем тебе инструменты? — вздыхает
он. — Я сам все сделаю, я же сказал… на чердаке… ладно, позвоню
через час…
Нажав отбой, Антон прячет телефон в
задний карман джинсов и снова берет меня за руку, которая успела
замерзнуть без тепла его ладони за те секунды, что он потратил на
разговор с матерью.
— Проблемы? — кусаю губу, подняв на
него глаза.
— Мать решила разнести полдачи, —
поясняет он. — А так все нормально.
— У вас дача?
— Угу… уже целых две недели…
— Это… здорово…
Пытаюсь не выдать себя тем, что
заметила, с какой гордостью он обронил эту информацию. Будто
приобретение — его личное достижение.
— Так ты сегодня дома один? —
спрашиваю с отрепетированной беспечностью, стараясь подать вопрос
как шутку, но мои внутренности щиплет волнение, от которого голос
подрагивает.
— План был такой… — отвечает он.
Дорогу нам перерезает парень на
электросамокате. Мы тормозим, одновременно отпрыгнув в сторону, и
Антон рычит ему вслед:
— Смертник, или как?!
Тот взмахивает рукой и показывает
нам средний палец.
— Пиздец… — рявкает мой парень.
Мы синхронно хороним свой прерванный
разговор, но червь волнения уже пустился в плавание по моим
венам.
Ту минуту, в течение которой мы
преодолеваем оставшееся до клуба расстояние, я мучаюсь мыслью о
том, что Антон не собирался обозначать мне свое “домашнее
положение”.
В самом начале я не хотела, чтобы он
спешил. Мы спешили. Он этого и не делал, не торопился, а теперь я
не понимаю, почему он, черт возьми, не торопится!
