Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, нажимает на нее и приоткрывает мой рот. И все это при целом штате военного крейсера, выстроенного в линейку!
– Хорошие зубы. На вид здоровая. Тогда что не так? Зачем записалась менталистом в команду барсийцев? С головой непорядок? – Желтые глаза командира сужаются.
Он скользит взглядом по моим пепельно-светлым волосам, потом снова возвращается к лицу.
Мое сердце ускоряет темп. Нос щекочет аромат леса и чего-то жгучего, как красный перец. В голову приходит мысль, что Ротору Готру подошел бы огненный цвет волос, а не глубокий черный. За этой холодной выдержкой чувствуется крутой нрав.
Его палец надавливает сильнее, заходит на зубы и нагло проскальзывает внутрь моего рта на язык. Я ощущаю чуть соленый вкус его кожи. До боли хочу сжать зубы, прикусить этого хама, но если я сейчас это сделаю, то тут же вылечу отсюда.
А мне любой ценой нужно улететь с этой уродской планеты. Любой. Даже на этом варварском крейсере, среди штата альфа-самцов, которые относятся к человеческим женщинам не лучше, чем к крысам. Ведь «человечки» вешаются на них из-за их звериных повадок, высокого уровня тестостерона и решительности, которой давно нет в человеческих мужчинах.
Вот только я не большинство. Но им это знать не обязательно. Пусть думают, что я насмотрелась новостей о могучей расе и хочу переспать с альфачом. Что меня совсем не воротит от их высокомерия и зазнайства.
На самом деле барсийцы никогда не вступают в контакт с человечками. Поговаривают, что те им неинтересны из-за своей хрупкости. Кто-то говорит, что их от наших прикосновений воротит. На это я и делаю ставку.
Сама видела в космопорту два часа назад, как одна моя соотечественница кинулась на шею барсийцу, ощупала всего и была скручена охраной. А альфача так перекосило, словно его вот-вот вывернет наизнанку. Он отряхивал свою одежду пять минут, словно извалялся в жуткой грязи. И его сослуживцы, которые это видели, очень ему сочувствовали: похлопывали по плечу, приободряли.
Тогда я решилась. Вакансия менталиста на военном крейсере «Актория» была моим единственным шансом на спасение. Вот-вот в космопорт явится моя мачеха и упакует меня в свадебное платье. А к вечеру я буду замужем за восьмируким апцетом возраста моего покойного дедушки.
И я ничего не смогу с этим поделать, потому что на этой дурацкой планете Апце матриархат и слово матери (пусть даже не биологической) – закон. Она даже имеет право подключить стражей порядка, чтобы добиться своего.
Какого бы возраста ни была ее дочь, приемная или нет, меня даже слушать не будут. И мачеха этим виртуознейше воспользовалась, чтобы избавиться от такой помехи, как я, хотя прикрывалась благородным посылом спрятать мой дар.
Палец барсийца проник в мой рот еще глубже. Я резко втянула носом воздух и посмотрела в холодные глаза командира крейсера.
Его зовут Ротор Готр – это все, что я запомнила, когда быстро оформлялась на военное судно. И он сейчас делает со мной ужасное непотребство.
Это очень интимно. Слишком лично. И на глазах у всех.
Возмутительно!
Но я должна стерпеть. Это лучше, чем замужество за восьмируким. А барсийцы не зарятся на землянок.
Совершенно неожиданно для меня мои соски под форменным комбинезоном превращаются в горошины. Я боюсь опустить взгляд вниз, чтобы проверить, видно ли это. К низу живота приливает волна тепла – там все болезненно напрягается.
Реакция собственного тела и действия Ротора меня невероятно злят.
Нет, ну это уже перебор! Просто унизительно.
Я сжимаю зубами его палец. Сильно. Со злостью за предательство собственного организма и его наглость.
И тут желтые глаза Ротора сверкают вспышками звезд. На отстраненном лице командира впервые проступает эмоция. И это удивление.
