Глава 1. Дочь
Свежий осенний ветер подхватывал густой сизый дым погребального костра, полыхающего на холме, и уносил его через реку в сторону опушки леса. Туда, в темную и тревожную чащу, с дымом уносились души умерших. Сегодня костер был необычным, на нем нашли последнее пристанище сразу двое, знахарка и ее муж гончар, вот и положили их вместе. Как будто порчу навели на все семейство, заболели все разом, а спустя десять дней оба умерли в горячке, а вот их дочь нет. Когда соседи пришли забрать умерших, она возьми и застони. Перепугала людей насмерть и показалось неладным, что пролежала она несколько дней с покойниками без признаков жизни. Звали девушку Яга, что означало “целебная”, недавно ей исполнилось пятнадцать и была она у родителей единственным ребенком. Тяжелые были роды у матери, и после рождения первенца, детей у них с мужем больше не случилось.
До болезни к Яге присматривались женихи, но пока не посватались. Она была на редкость хороша, мила и заглядывались на нее многие, а тут такое несчастье. Сразу пошел слух, что у Яги душа в мир мертвых отошла, а только телом она тут осталась, уж больно бледна, печальна и молчалива девушка стала. Ведь все знали, что в пору праздника осеннего равноденствия души живых путешествуют в чащу загробного мира, где можно остаться навсегда. Стояла теперь Яга одна у погребального костра, а соседи сторонились поодаль и обсуждали, что с ней делать. Родни у нее в городище не было, ей бы замуж, но женихи теперь как в воду канули. Мать ее ремеслу знахарства обучала, но в этом деле опыт годами набирают, а к девочке кто пойдет со своими хворями? Решили соседи пока помогать ей, подкармливать по возможности, а там видно будет, глядишь и жених появится, авось не пропадет.
***
В городище был разгар праздника Таусень. Закончилась пора жатвы, дни становились короче и солнце готовилось уступить место ночи в бесконечном цикле. С самого утра хозяйки украшали дома ветками рябины, пекли пироги с капустой и брусникой, жарили рыбу и варили хмельной мед. На площади на высоком берегу реки поставили столы с яствами, народ гулял, пел, веселился и провожал лето.
Когда стало вечереть, волхвы водрузили у капища соломенное чучело птицы и запалили его под радостные крики горожан. На ветру птица вспыхнула ярким огнем, который перекинулся на кладку бревен праздничного костра. Настала пора песен и хороводов. Когда огонь опал, самые смелые парни, а за ними и девицы прыгали через костер под одобрительные крики друзей. Скоро увядающая трава подернется инеем а потом и укроется снегом, а пока люди ловили последние теплые ночи и радовались жизни.
Яга не пошла на праздник, а наблюдала за гуляниями со двора. Она чувствовала слабость после тяжелой болезни, опустошение и горечь потери. Весь мир разом стал серым и пустым, как промозглым лесным туманом его затянуло. Может правда, что люди судачат, и умерла я? – задавалась она вопросом. Осталась только кукла глиняная, пустая и бездушная. Ей бы к людям, но теперь сторонились они, а она чувствовала себя нечистой. Поэтому лучину не зажигала и рыдала одна в темной избе.
***
Уже стемнело, вся округа пела и плясала. Из ворот одного из дворов, шатаясь и громко смеясь, вывалилась четверка молодых, богато одетых воинов из городской дружины. Они были навеселе, их лица раскраснелись от смеха и выпитого. Следуя традиции обхода богачами, хозяева уговаривали их остаться, восторженно восклицая: "Богатство-богатство, заходи еще!", а гости вторили: "Весь год тут будем!".
Покинув двор, они огляделись, и дружинник, выглядевший старше остальных, спросил:
– Господин Часлав, исполнили мы наказ батюшки вашего, все дворы обошли.
