Я вам не Сталин… Я хуже! Часть четвёртая: "Шок и тремор". - Зеленин Сергей

Маршал К. Маннергейм, из Приказа по финской армии от 13 марта 1940 г.:

«Солдаты! Я сражался на многих полях битв, но еще не видел воинов, подобных вам. Я горжусь вами, как если бы вы были моими детьми, я равно горд солдатами из тундр Севера, как и сынами широких равнин Похьянмаа, лесов Карелии, улыбчивых общин Саво, богатых хуторов Хяме и Сатакунты, парнями шумных березовых рощ Уусимаа и варсинайс Суоми. Я равно горд жертвой, принесенной как фабричным рабочим и парнем из бедной избушки, так и богатым человеком. Я благодарю вас всех — офицеров, унтер-офицеров и рядовых...».

Запись в дневнике майора Энгеля, адъютанта Гитлера:

«Начальник генерального штаба Финляндии генерал Хейнрикс находился в ОКХ, и ему намекнули о разрабатываемом плане Барбаросса. Все были поражены тем, с каким воодушевлением этот руководитель отнесся ко всем планам. Фюрер им покорен и верит в доброе братство по оружию; он делает общие замечания относительно Финляндии и ее политики. Партнерство же было бы более трудным, поскольку Финляндия не желает связывать себя соглашениями и ни при каких обстоятельствах разрывать связи с Америкой, а по возможности также и с Англией. Это было ему (Гитлеру) безразлично. Это смелый народ… всегда хорошо иметь-соратников по оружию, которые преисполнены желанием мести, и это принято во внимание. В политическом плане следует быть осторожным. Народ чувствителен, его нельзя опекать наподобие словаков. Финский никель для нас столь же важен, как нефть и зерно для Финляндии. Фюрер предоставил ОКВ полную свободу в переговорах с Финляндией, времени осталось самое большее три месяца».

ИНТЕРМЕДИЯ.

«23 марта, 1941-го года.

В связи с повышенным интересом проявляемым германскими генштабистами к условиям Северной Финляндии, Главнокомандующий финской армией фельдмаршал Карл Маннергейм, для пущей уверенности ранней весной лично посетил участок границы между Петсамо и Саллой.

В сопровождении губернатора Хиллиля, генерала Айро, полковника Виикла и других офицеров, с помощью саамов-оленеводов и погранстражи, он совершил по тундре двухнедельную, в несколько сот километров поездку вдоль восточной границы, повторив излюбленный гусиными стаями весенний маршрут. Эту поездку следует расценивать как своеобразную реакцию на гиперактивную разведывательную деятельность немцев в этом районе…

Мол, мы тоже лыком не шиты!

Другая, только ему известная цель: выяснить не может ли строительство новой дороги, или какая-либо иная причина - привести в случае войны к возникновению боевых действий с Советами на этом довольно протяженном участке.

Хотя, да: вызванная действиями политиков общая напряжённость присутстовала - в частности случались частые нарушения воздушного пространства Финляндиисоветскими самолётами, но в целом обстановка была спокойной. Обе стороны зарывались в землю и окутывались колючей проволокой, а мнение всех финских командиров ответственных за этот участок было одно:

«Рюсся своё получил, рюсся больше сюда не полезет!».

В конце поездки Маннергейм встретился в Петсамо с германским полковником Эрихом Бушенхагеном, Начальником штаба армии «Норвегия». Во время продолжительной и конструктивной беседы, Главнокомандующий финской армией технично сбагрил все заботы-хлопоты по обороне этого района в будущей войне на германскою сторону, чуть ли не открытым текстом заявив:

«Вам нужен никель Петсамо? Вот и защищайте его!».

В принципе не возражая против такого подхода, полковник Бушенхаген тем не менее выразил крайнюю озабоченность своим правым флангом:

«Смогут ли финны защитить сосредоточенные в этом районе немецкие войска от удара со стороны Советов с юга – с направления «Салла — Кандалакша»?».