Его рука скользит по моему бедру. Практически точечное
касание – как россыпь искр. Но меня тут же начинает бить
дрожь.
- Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? – хрипло шепчет он
мне на ухо, и ледяная змейка, пробежавшая по моей спине, вдруг
обнаруживает свою истинную ипостась и начинает заворачивать меня в
огненные кольца.
Я отчаянно трясу головой. Сказать я ничего не могу - мне
страшно до рези в животе. В горле пересохло, и я напрасно пытаюсь
сглотнуть. Его невозможные голубые глаза обжигают и леденят
одновременно. А руки начинают медленно раздевать меня. Уверенно
снимая слой за слоем - и моей одежды, и моей души.
Дышать больно – воздух застревает в груди, а потом
выталкивается наружу рывком, царапая горло. Я лежу полностью
обнаженная на каменном ложе. Он наклоняется ко мне, и я вижу, как
перекатываются мышцы у него под гладкой кожей.
- Помни, что на тебе моя печать! - снова шепчет он…
- Астра! Очнись! Ау, подруга!
Ленка машет у меня перед глазами рукой. Я пытаюсь сфокусировать
взгляд на подруге. Светлые волосы с отдельными прядками,
окрашенными в зеленый цвет, торчат у нее в разные стороны: этакий
артистический бардак на голове. С отвращением гляжу на зелено-белую
маску зомби и черные круги под карими глазами. Морщусь. М-да.
- Да плюнь ты на этого козла! – кричит мне в ухо Ленка и хлопает
ладонью по поверхности барной стойки, едва не задев полную скорлупы
тарелку.
Бармен косится на нее и мимоходом забирает тарелку, направляясь
к клиенту, который отчаянно машет ему из-за голов других.
- Девчонки, тусите одни? – раздается сзади нас мужской
голос.
Мы с подругой синхронно поворачиваемся. За нами стоит, чуть
покачиваясь, Джек Воробей с двумя стаканами пива. Воробей какой-то
неправильный: и косички не те, и глаза голубые, и вообще… Разве что
разит от него пиратом, не принимавшим душ все полгода плаванья и
чистившим зубы исключительно ромом и рыбьими хвостами.
- Отвали! – мрачно говорим мы с Ленкой в один голос, и Джек
Воробей, пожав плечами, понятливо исчезает в толпе, неся пиво в
поднятых вверх руках и изредка щедро поливая им окружающих.
В этом дешевом клубе на Хэллоуин не протолкнуться. Народ танцует
практически впритирку друг к другу. Мы чудом пробились сквозь толпу
и смогли захватить два крайних стула за барной стойкой. Над нашими
головами крутится подвешенная на ниточке вырезанная из бумаги
летучая мышь, то и дело пропадая во тьме и снова появляясь во
вспыхивающем серебряном свете стробоскопа. Среди бутылок на полках
оражневеют тыковки. Я заглядываю в почти полный бокал с коктейлем и
делаю еще один глоток сладкого пойла. Снова морщусь. И спиртное
отстойное, и клуб третьесортный, и жизнь полное дерьмо.
- А давай мы соломенную куколку Костика сделаем и будем в нее
булавки втыкать? По очереди. Сегодня самое оно, - снова пытаясь
перекричать рев музыки, предлагает Ленка.
Я кручу пальцем у виска. Костик, конечно, козел, но даже в шутку
пытаться наслать порчу или болезнь на другого человека…
Мне жутко хочется зарыдать, но безумно жаль макияж, который мы с
Ленкой старательно наводили целый час. А ведь все так прекрасно
начиналось!
Я сама не поверила, когда Костик пригласил меня праздновать
Хэллоуин в своей мажорной тусовке. Костик - сын директора сети
супермаркетов в нашем городе. Высокий, спортсмен, с восхитительно
уложенными светлыми волосами. И ездит на «Лексусе». Я знала, что
мне до него, как пешком до луны, но продолжала влюбленно пялиться
на всех лекциях и парах. Испуганно отводя взгляд, когда он
оборачивался на меня.
На прошлой неделе Костик вдруг сам подошел ко мне. Ленка,
изумленно округлив глаза, понятливо слиняла.
- Астра! Тут тусовочка намечается. В клубе у знакомого. В
«Тигриуме». Хочешь с нами рвануть?
