Выгодный риск - Антон Чиж

Иллюстрация на переплете Филиппа Барбышева

© Чиж А., текст, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

При страховании жизни вычисление размера страховой премии опирается на закон постепенного вымирания людей и на основаниях роста капитала на сложных процентах.

Инструкция для врачей по страхованию жизни. Варшава, 1893

– Чисто французская мелочная подлость… Нет, хуже: безмерная глупость, – сказала мадемуазель, распахивая утренний выпуск La gazette des étrangers[1] так резко, что хрустящая бумага, пахнущая типографской краской, издала хлопок. – Прочли эту пакость, баронесса?

Дама, к которой относился порыв эмоций, обычно газет не читала. Ни утренних, ни вечерних, ни французских, ни даже английских. Ничего полезного для нее газеты не могли напечатать. Но в этой колонке городских происшествий, на которую указывала рассерженная мадемуазель, бросился в глаза жирный заголовок, сообщавший о внезапной кончине месье Saratoffsky, состоятельного русского туриста. Новость была крайне неожиданна и, к сожалению, меняла ее планы окончательно.

– Странно, – проговорила она, думая о неприятности, которая свалилась так внезапно.

– О нет, не странно… Это преступное бездействие!

– Вы слишком горячитесь, милая Валерия, на нас уже обращают внимание, – мадам коснулась ее руки, но девушку это не успокоило.

– Мне безразлично, что подумают господа и дамы, оплывшие от лени, – проговорила она, держа газету раскрытой. – Тем более никто из них не понимает по-русски…

На всякий случай баронесса оглянулась. В час после завтрака в ресторане Hôtel des Anglais[2], одного из лучших в Ницце, а потому выбираемого не только богатыми англичанами, но куда чаще приезжими русскими, посетителей было немного.

– Тут проживают наши соотечественники…

– Прекрасно, пусть узнают правду о хваленой французской полиции. Меньше будет иллюзий. А то воображают себе гениальных Лекоков, защитников закона и справедливости, а на деле – натуральные… – Валерия вставила словцо, которого московский извозчик постесняется.

Сочетание юного личика и крепкого выражения казалось чрезвычайно милым. Однако баронесса нахмурила точеные бровки.

– Милая, с нами ребенок, такие выражения недопустимы…

Ребенок десяти лет, о котором тревожилась мадам, восседал на другом конце столика, держа на коленях банку-морилку, в которой умирала бабочка. За мучениями насекомого мальчик следил сосредоточенно, как будущий ученый. К окружающему миру был безразличен.

– После трагедии Матвей перестал реагировать на звуки, – проговорила Валерия, не отрываясь от газеты. – Мой бедный брат немой, так его сделали глухим…

– Простите, я не знала…

– Вы ни в чем не виноваты… Но они… Как они могли… – Валерия ткнула пальцем в небольшую заметку внизу газетной полосы. – Так читали это?

– Еще не успела…

– Тогда послушайте… – Мадемуазель сложила газету вдвое и еще согнула пополам, чтоб новость в черной рамке оказался перед ней. – «Несчастье в семье русского туриста. Как нам сообщают, в семье месье Alabueff, гостя из Москвы, произошло печальное происшествие. Мадам Alabueff отправилась купаться на пляж и была найдена мертвой у кромки прибоя. Расследование, проведенное нашим уважаемым комиссаром Лелюшем, показало, что мадам не умела плавать, не справилась с волнами и утонула. Это событие еще раз указывает городским властям на необходимость завести на пляжах специальных сторожей для спасения утопающих. От лица редакции выражаем соболезнование месье Alabieff. Надеемся, что прискорбное событие не испортит летний сезон нашего курорта».

Валерия скомкала газету, как снежок, и швырнула под стол.

– Их летний сезон беспокоит… Фамилию и ту переврали, – проговорила она, сложив руки, как ученица. – Наш уважаемый комиссар Лелюш провел расследование! Наблюдала я это расследование: глянул на тело и отвернулся. Вот и все расследование! Мерзкий французский навозный флик…