Вторая жена. (не) твои - AlmaZa

Расплатившись на кассе, я взяла пакет с продуктами и вышла из магазина. Фрукты, овощи – витамины – и, конечно же, мясо. Ультразвуковое исследование показало мальчика, а мужчина должен есть побольше мясного!

Пакет чуть не выпал из руки – одна его ручка выскользнула из пальцев и апельсин выкатился на тротуар. Прокатился через бордюр и, упав на асфальт парковки, угодил к ногам Набиля, увидев которого я и опешила, не зная, куда бежать и как скрыться. Больше всего мне хотелось скрыть свой живот на тридцатой неделе, но был тёплый май, и лёгенькое свободное платье с рукавами в три четверти не позволяло замаскировать выдающуюся вперёд часть меня.

Я выдержала взгляд почти чёрных глаз, сверлящих меня. Чуть меньше семи месяцев назад я сбежала от него из Марокко. Точнее, мне помогли сбежать. Познакомившись во Франции с красавцем-миллионером, я размечталась, что попаду в сказку и мечты об идеальной любви сбудутся. Но я попала не в сказку, а золотую клетку. Я стала второй женой, которую не собирались выводить в свет, а держали любовницей для своих услад. У Набиля, как выяснилось, уже была жена и двое детей. Он ни словом не обмолвился об этом, пока я не узнала о них почти случайно… от ещё одной его любовницы. Он был бабником, женолюбцем, не пропускающим ни единой юбки, и та, что приходилась ему по вкусу, должна была любым способом стать его.

Он навешал мне столько лапши на уши, в которую я долго верила! Он до последнего заверял, что любит меня, что просто не может развестись из-за давления отца, партнёра по бизнесу - свёкра, приличий и детей. Я надеялась, сбежав, что всё осталось в прошлом и он забыл меня, как забыла его я.

- Элен… - произнёс он, и я, очнувшись, свернула в сторону и постаралась пойти торопливым шагом прочь.

Набиль поднял апельсин и, сжав его в крепкой ладони, поспешил за мной.

- Элен! Подожди, нам нужно поговорить!

Он говорил по-французски, конечно же, и мне было любопытно, как он нашёл меня в России? Ведь я спряталась даже не в родительском доме, где была прописана. Вот уже почти полгода я жила с Сашей, который спас меня. С Сашей, которого, казалось, я вот-вот полюблю за всю его доброту, за самоотверженность, за то, что он готов был взять меня с ребёнком, зная, что он от другого.

- Нам не о чем говорить! – через плечо бросила я.

- Есть!

- Нет!

Набиль дотянулся до моей руки, пытаясь остановить, но я отдёрнула её, и снова чуть не выронила всё, что купила.

- Ты ждёшь моего ребёнка! – жёстко, с прикрытым, но прорывающимся рычанием, выдал он.

- Он не твой! – обернулась я, чтобы заявить ему это в глаза. Ради большей правдивости.

- Врёшь, он мой.

- Как ты нашёл меня?!

- Ты сомневалась, что я смогу это сделать?

- Я надеялась, что ты уже и думать обо мне забыл!

- А ты забыла обо мне?

- Да!

- Ещё одна ложь!

- Чего тебе нужно?!

- Я не позволю тебе держать от меня вдали моего ребёнка!

- Повторяю – он не твой! А если бы и был – у тебя уже двое есть! Ими и занимайся!

- Ты прекрасно знаешь, что я это и делал, потому что несу ответственность за всех своих детей. И этого бросать не собираюсь!

- У тебя никто ничего не просит! Всё, что я хочу – жить без тебя, чтобы ты исчез!

- Ну, нет, хабибти[1], этого ты теперь не дождёшься, - ухмыльнулся он. Замолчав, стал покусывать изнутри нижнюю губу, как будто сдерживал какой-то порыв: не то злые слова, не то горячий поцелуй. На всякий случай я отступила на шаг назад.

- Хочешь ещё детей? Пусть тебе родит жена. Или Фатима. Она будет рада стать твоей второй женой! Она, но не я! И мы с моим ребёнком в тебе не нуждаемся.

- Ты всё такая же гордая, Элен, - он оглядел улицу, спешащих по своим делам прохожих, красную вывеску «Пятерочки», машины. – Неужели ты не хочешь для себя и нашего ребёнка чего-то лучшего?