Вредность и предубеждение - Лия Кимова

Черная стоячая густая вода сковывала движения, мягко и нежно утягивая на дно. Я чувствовала, что все глубже и глубже увязаю в ней, но выбраться никак не получалось. Одежда намокла и потяжелела, ботинки тянули вниз так, словно весили по центнеру каждый, и если руками я еще хоть как-то барахталась, то ногами я уже шевелить не могла.

Все происходило в какой-то жуткой неестественной тишине. Окружающий темный лес не шумел, несколько черных птиц беззвучно парили надо мной. Да и сама я почему-то не издавала ни звука, даже не пытаясь позвать кого-то на помощь, и все больше и больше увязала в густой черной жидкости, слыша только звук безумно колотящегося сердца и приглушенных шлепков руками по поверхности воды.

Когда вода коснулась подбородка паника и страх настигали своей наивысшей точки и именно в этот момент я всегда просыпалась и потом долго не могла прийти в себя от кошмара, еще некоторое время ощущая на коже противную холодную сырость. Этот сон повторялся не часто, но всегда сулил неприятности наяву. Постепенно реалистичность ощущений притуплялась, да и сам кошмар начинал казаться не таким уж пугающим, а то и вовсе напрочь забывался до следующего раза.

Но смутное ощущение, что даже в самый последний момент сна, когда гибель уже казалась неизбежной, я продолжала ждать кого-то очень важного и нужного мне, того, кто обязательно спасет, оставалось со мной намного дольше. Иногда мне даже казалось, что я знаю, кого я жду, и что стоит напрячь память и я смогу придать размытому образу более ясные очертания, но это мне никогда не удавалось. А еще я никогда и никому не рассказывала об этом сне, ни бабушке, ни родителям, ни единственной подруге, словно следуя неведомому запрету, но в глубине души твердо зная, что когда-нибудь он все же сбудется.

Я сидела на холодной кованой скамейке, уныло наблюдая за проезжающими мимо экипажами и неспешно прогуливающимися людьми. Средства передвижения, которые у меня язык не поворачивался назвать автомобилями, и впрямь больше напоминали старинные самоходные повозки, только выглядели они еще более красиво и элегантно, и при этом не производили никаких выхлопов, да и рева двигателей от них было совсем не слышно. Только мягкое шуршание колес по каменной мостовой.

Прохожие были одеты нарядно, но тоже совсем несовременно. Хотя отнести их к какой-то конкретной эпохе было затруднительно. На первый взгляд, костюмы соответствовали моде конца девятнадцатого века, но длина юбок некоторых дам была непозволительно короткой для того времени, а сюртуки мужчин были не такими строгими, как мне помнилось из исторических фильмов, слишком много на них было брошей, цепочек, кружев и других украшений. Кто-то носил шляпы, причем и женские и мужские тоже были причудливо задекорированны, но многие обходились без головных уборов, удивляя разнообразием причесок.

Одна дама довольно преклонных лет и вовсе щеголяла короткой стрижкой ярко-фиолетового цвета, а на двух девушках я заметила каре, правда без ядовитого окраса.

В другое время было бы довольно занятно наблюдать за этой пестрой веселой толпой, тем более что и окружающая обстановка была очень милой, напоминая старинный городок из диснеевского мультфильма, но настроение у меня становилось все более кислым.

А ведь еще пару часов назад я сидела за столиком, переписывалась с Марусей и думать не думала, что так влипну. Разве могла я представить, что выходя из обычной привокзальной кафешки, я вдруг окажусь на улице совершенно незнакомого города, а сзади меня вместо потертого жизнью приземистого строения вырастет старинное трехэтажное здание с черепичной крышей и малиновым флагом с золотым львом на флагштоке.