Волчья метка - Елена Артемова, Саня Матвеева

Айзек.

Меня накрыло. Невысказанные эмоции переродились в безумное желание: схватить, прижать, быть ближе, касаться кожи, вдыхать запах, присвоить...

В три широких прыжка я подскочил к Айрис и, перехватив ее за талию, потащил за ближайшие деревья.

— Что? Айзек, какого черта?! – задергалась она в моих руках.

Я впечатал ее в дерево, вжимаясь грудью в ее тонкое тело.

Она пыталась ударить, но я перехватил руки и пригвоздил над головой к коре, полностью лишая возможности сопротивляться. Коленом раздвинул ноги и, наклонившись к шее, впился зубами в нежную кожу.

— Чего ты добивалась, женщина? – хрипло и тихо зарычал ей на ухо.

Стройное податливое тело задрожало. Держа ее запястья широкой ладонью левой руки, второй обхватил ее за бедро и дернул на себя.

— У тебя крыша едет, Айзек? А ну пусти, сказала!

— Какая ты шумная, — шепнул ей в шею и слизнул капли крови, появившиеся от моих зубов. — Добиваешься, чтобы собрались зрители?

Она резко перестала сопротивляться и зашипела:

— Сволочь! Кто дал тебе право все время меня хватать, а?

— А кто тебе дал право приходить на ужин в стаю и флиртовать со всеми подряд? – рыкнул я, опускаясь губами к тонким ключицам

— Ты дурак, да? Ни с кем я не флиртовала. Это ты весь вечер пел Эми дифирамбы.

— Ревнуешь? — Я зло усмехнулся и снова легонько прикусил кожу.

Она заерзала в моих руках, и я грозно рыкнул:

— Если не перестанешь, я накажу тебя. Неужели хоть раз нельзя не комментировать все вокруг? У тебя слишком болтливый язык.

Посмотрел на ее красное от гнева лицо и надутые щеки. Мои слова возымели интересный эффект: она принялась молча устраиваться в моей хватке поудобнее.

— Ты что творишь, женщина?

— Что-что? Если уж страдать так с комфортом. – Ответила едко. Клянусь, если бы я не держал ее запястья сейчас, она бы скрестила руки на груди, судя по тону.

— Дерзишь? Так желаешь, чтобы я тебя наказал?

— Конечно, одна болтовня и никаких действий, — она нагло издевалась надо мной, и я еще больше затрясся от ярости. В голову не пришло ничего лучше, чем стремительно толкнуться к ее губам и обхватить их в ненасытном поцелуе.

Вместе с ней я охреневал от происходящего, и не мог остановиться. Губы завладели ее ртом жадно, жестко, беспощадно, врываясь языком внутрь, танцуя на грани безумия. Тело кричало о продолжении. Вожделение и похоть требовали заявить права на полное владение девушкой.

« Моя, только моя! Не отпущу! — Желало сердце. Но разум кричал о другом— наша связь невозможна. Она человек».

Собрав последние силы, разжал руки, выпуская такую желанную добычу.

— Черт! Что ты делаешь со мной?! – я бросился прочь, пока все не зашло слишком далеко.

Айрис

От вида пустой гостиной с застеленной белой тканью мебелью защемило сердце. В этом безмолвии и траурной атмосфере пыль, весело кружащаяся в лучах солнца из щелей между шторами, выглядела некстати и как — то не к месту. Я вздохнула, заполняя легкие тяжелым запахом необжитого дома. По пути из Батвера до этого затерянного в хвойных лесах городка, казалось, что происходящее со мной дурацкий непрекращающийся сон. Не могла поверить, что я решилась оставить позади свою сломанную жизнь. А если я уже проклята, и надежды на счастливое будущее лишь мираж? Что, если я совершила ошибку, переехав сюда?

«Эрик бы с тобой не согласился. В отличие от него ты еще жива и практически здорова, поэтому можешь все исправить» – прошептал мне навязчивый внутренний голос, и я невпопад взмахнула рукой, словно пытаясь отогнать его. Хотя и понимала, что отчасти он прав.

В тот роковой вечер лил мерзкий, пронизывающий дождь. Дорога едва проглядывалась сквозь эту водную пелену. Мы с Эриком толком не отдыхали пару суток. Из-за крупного обвала в туристическом комплексе в горах, на экстренную смену в больнице вызвали всех свободных хирургов внезависимости от специализации. Пострадавших было много.