Внезапно Папа - Татьяна Любимая

Настойчивый звонок в дверь бьет по голове острой болью. Стону и с трудом открываю глаза, морщась от яркого солнечного света, преспокойно проникающего сквозь приличную щель в шторах.

– Какого лешего? – едва ворочается язык, по ощущениям напоминающий выжженную пустыню.

Череп просто раскалывается на части. Вчера с мужиками знатно потусили в клубе, вернулся домой уже под утро и сразу завалился спать. А теперь этот гребанный звонок, будь он неладен.

Хотел проигнорировать – позвонят и уйдут, но нет. Не уходят, а так же дербанят мой больной мозг, разрывая его на молекулы.

Постонав и поматерившись в подушку, встаю с кровати, накидываю халат, иду открывать незваным гостям. С практически закрытыми глазами распахиваю дверь.

– Ну? Чего надо?

Фокусирую взгляд на госте. На меня смотрят огромные зеленые глаза довольно-таки симпатичной девушки. Смутно знакомое лицо. Когда-то я с этой девчонкой мутил. Оу, сколько лет прошло, сразу и не посчитать.

Как же ее зовут? Ира, Инга? Инна!

Положив голову ей на плечо, на руках у нее спит ребенок. Светловолосый, в джинсовом костюмчике. Мальчик.

В голове мелькнул резкий флешбэк. Точно так же несколько лет назад Инна пришла сюда. Только одна и с единственной фразой "Миша, я беременна".  И ушла с нехилой пачкой денег на аборт и уговором забыть о наших отношениях. Мне дети не нужны были. Они до сих пор мне не нужны. Так что, считай, тогда расстались полюбовно и инцидент был исчерпан и благополучно забыт.

– Инна? Тебе чего?

– Здравствуй, Миша, – негромко.

– Приве–ет, – тяну в ответ.

Осматриваем друг друга с головы до ног и обратно. Инна в темно–синем платье в пол, с голыми руками и треугольным вырезом на груди. Черные босоножки. Сумка на цепочке через плечо.  Фигурой девчонка немного округлилась, а в целом все такая же стройняшка и симпатяшка. И волосы немного длиннее и светлее, водопадом струятся по спине и плечам.

– Можно войти? – тихо.

– Ну давай, – пропускаю ее вперед, недоумевая каким ветром ее занесло ко мне. Расстались же по обоюдке вроде. Сколько лет пошло?  Три, а нет, пять, я тогда только–только бизнес начинал осваивать.

Инна, осматриваясь по сторонам, уверенно проходит в гостиную, осторожно кладет на диван ребенка. Тот не просыпается, только губами причмокивает и поворачивает голову набок.

– Мы можем поговорить?

– Мхм. Говори, только коротко, я спать хочу, – сложив руки на груди, опираюсь спиной на косяк. – Ну? Я весь во внимании.

– Миш…

Широко распахнутые зеленые глаза девчонки растерянно бегают по периметру гостиной. Пальцы нервно теребят краешки карманов длинного платья.

– Это Матвей, – наклоном головы показывает на спящего ребенка. – Твой сын.

– Ага, – ухмыляюсь. Нашла дурака поверить в эту чушь. – Насколько я помню, я оплатил тебе процедуру прерывания беременности и дал приличную сумму на реабилитацию и счастливую жизнь без меня. Разве нет?

– Матвей – твой сын, – Инна повторяет и обхватывает себя  руками, будто замерзла. –  Я помню, ты отказался от него… Я не хотела тебе говорить о нем и вообще как–то появляться в твоей жизни… Но… я так больше не могу… Мне он не нужен… А ты… Ты все–таки его отец…

– Э–эй, Инночка, что за бурду ты несешь? Ты вообще себя слышишь? Какой нафиг отец? – ухмылка сползает с моего лица. У меня раскалывается башка, давит сушняк, и я не совсем улавливаю, о чем говорит эта женщина. Но то, что я слышу и почти понимаю, мне ой как не нравится!

Приближаюсь к ней, имея одну цель – встряхнуть как следует и выпроводить за дверь вместе с ее отпрыском, что сопит на моем диване, по–хозяйски раскинув руки в стороны.

– Миша, я жить хочу… – лепечет, отступая. Глаза как у загнанного в ловушку зверька смотрят на меня снизу вверх, – нормальной человеческой жизнью…