Внебрачный секрет от магната - Мария Устинова

– Это нижняя граница нормы, – сообщает врач, орудуя датчиком на моем пятимесячном животе. – Поводов для тревоги нет…

– Но? – улавливаю намек.

– Я бы посоветовала съездить в столицу к профессору Смолянской, чтобы полностью успокоиться.

Она убирает датчик.

Я сажусь, стирая с живота липкий гель салфеткой.

– Все было хорошо. Не понимаю, что случилось?

Врач печатает протокол УЗИ и расписывается.

– Такое бывает. Случай спорный… По УЗИ точно скажет, есть у ребенка порок развития или нет, только опытный врач. Смолянская специалист с большой буквы и творит чудеса. Но оснований направить вас в Москву по квоте нет…

Я понимаю без лишних слов.

Оснований для квоты нет, но проверить нужно. Дальше за свой счет.

– Я не имею права настаивать, чтобы вы проходили обследование платно, – располагающе говорит она. – Но для собственного успокоения лучше сделать это и не волноваться до родов.

– Понимаю, – прикусываю губу.

– Есть второй вариант, но не знаю, насколько в вашем случае это возможно.

– Какой? – хватаюсь я за соломинку.

– Такая патология – часто наследственная. Если все в порядке у вас и отца ребенка, то вероятность заболевания ничтожная. Но к генетику нужно идти вместе. Если вы договоритесь с папой…

– Это еще сложнее, чем ехать к Смолянской, – вздыхаю я.

Выхожу из кабинета в потерянном состоянии.

Вроде бы, ничего серьезного не случилось. Нижняя граница нормы – это все еще норма. Но настроение на гребаном нуле.

До сегодняшнего момента беременность протекала идеально.

Даже токсикоза не было!

Я цвела, как майская роза и попала в малый процент женщин, которым беременность к лицу.

И вот, удар.

Уже второй: первый был, когда наш папа – известный столичный магнат, пригласил меня на свидание со словами «Нам нужно обсудить наши отношения», а вместо предложения руки и сердца сообщил, что возвращается в Москву. Без меня, конечно.

Тяжело вздыхаю.

Выхожу на улицу: вокруг цветет и пахнет апрель, но наслаждаться весной не получается.

Была ли у Артура Апраксина генетическая поломка, не знаю. По правде сказать, мы недолго были вместе. И я на него даже не злюсь.

Этот мужчина покорил меня с первого взгляда.

Красавец с роскошной фигурой тридцати пяти лет прибыл в наш город, чтобы с зарубежным партнером основать здесь производство. Мэр был просто в восторге от скорых финансовых вливаний и заграничных инвестиций. Дело грозило растянуться на полгода. Артур периодически приезжал к нам, иногда жил по неделе… Он отлично говорил по-немецки и с партнером из Германии общался сам, а вот наш мэр привлек переводчицу для встреч.

Это был мой первый опыт работы на таком уровне.

Мне было двадцать пять лет, я с отличием окончила университет, свободно говорила на немецком и английском и заняла второе место на городском конкурсе красоты. В общем, мэр решил, что я отличная кандидатура на роль переводчицы, чтобы не ударить в грязь лицом перед заграничным гостем. На тот момент я трудилась в администрации города.

Меня привлекли в качестве переводчицы на весь период. Общалась я в основном с немецким бизнесменом, но замечала, что господин Апраксин не сводит с меня глаз…

Тем же вечером он пригласил меня на ужин.

– Эй, цыпочка! Ты такая красотка! – доносится молодецкий рев.

Вздыхаю, едва удерживаясь от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Позади тащится крутая тачка с мордоворотом за рулем. Он восторженно пускает слюни на руль, любуясь моим видом сзади, ровно до тех пор, пока не поворачиваюсь полубоком и не становится виден живот.

– Э-э-э… Извини, – бормочет и топит газ.

С пробуксовкой машина срывается с места и уносится вдоль аллеи.

Как я уже говорила, беременность меня пощадила: сзади моя фигура неотличима от той, что была полгода назад. Даже талия осталось осиной. В сочетании с длинными волосами цвета блонд, это вызывает в некоторых мужчинах неумное желание ухлестнуть, а меня ставит в неловкое положение. Хорошо, что увидел, что я на пятом месяце.