Верни мою любовь - джулия венор

Каждое лето я ненавидела, и то не стало исключением. Может, кто-то карандашиком вычёркивал в календаре дни до каникул, записывал в розовом дневнике (тогда они были у всех), что будет делать… Только не я! Но выбора не было. Отец был военным. Круглый год его направляли в разные точки страны. Мама покорно ждала, но летом как настоящая жена офицера следовала за ним, хоть на Луну. А мы с сестрой отправлялись к папиной сестре.

Тетя Люся — женщина, вечно торчащая на кухне, при этом накрашенная. Запахи на ее фирменном халате смешивались, меня начинало тошнить от ее объятий. Самое ужасное — это поцелуи. Дерганье моей щеки в сторону… В общем, то еще испытание. Раздражало сюсюканье, придумывание имен и кликух: зайчик, солнышко, Ксю, Оксана, Ксения… Это все по-детски. Мне было восемь с половиной, а это почти девять, я считала себя взрослой. Это, к сожалению, видела только я. Также имелся еще один объект раздражения — Сеня, сын тети Люси, постоянно настраивающий сестру против меня. Нет мне места в их компании. Оставалось коротать время с толстушкой Анютой.

Всего лишь, одна случайная встреча с ним изменит все.Лето перестанет быть тюрьмой. Оно преобразиться в свободу. Дни станут насыщенными, непохожими один на другой. От заката до рассвета мы будем вместе. Одно целое. Его ломаный русский превратился в красивую речь. Узнала, откуда приехал, кто он и что друзья — только я и Аня. Почти каждое утро мы бегали на окраину леса. Ияр показывал, как стреляет, мы устраивали пикники и купались рядом в речке. Общение с ним стало незаменимо, как попить воды или поесть. Если Ияр болел, то и мне было плохо, грустил — переживала с ним, смеялись — на разрыв. Даже его «Акси» нравилось.Наш маленький мир даст трещину и сотрется в пыль.Моя любовь, такая хрупкая, нежная, чистая, на долгие годы останется в моей памяти как старый снимок, который заставят кинуть в старый альбом и убрать в дальний ящик.

(Ростов-на-Дону 1998 г.)

— Акси! Быстрей, пора домой, надо вернуть ружье на место. Пока отец не увидел.

— Ияр?! Мы точно по этой дороге шли? — говорю, запыхавшись.

— Да! Побежали быстрей!

— Не могу! — держусь за бок. — Колет.

— Давай руку!

Бежим и на перекрестке лесной тропы сталкиваемся с ненавистными мне людьми — компанией моей сестры. Ияр врезается в Артема и падает на спину.

— О! Малявка! А толстуху где потеряли? — омерзительный голос разносится по лесу эхом.

— Аксинья, что ты делаешь тут? — высокомерно спрашивает сестра.

— То же, что и ты, гуляю!

— Тебе нельзя!

— А тебе можно?

— Ален, ты не видишь? У нее парень! Гы. А чё у жениха такие шортишки узкие? С сестры, что ли, снял?

Помогаю встать Ияру. Он заводит меня за свою спину. Защищая.

— Дай пройти! — четко выговаривает каждую букву.

— Вау, — хлопает в ладоши. — Крутой! А ну-ка, давай, что там за игрушечка у вас?

— Она не наша.

— Мне пох…! Гони сюда, сопляк.

Пытается отобрать, но Ияр не отдает и получает удар кулаком в лицо. Из носа и губы хлещет кровь. Еще удар — ногой в живот — сгибает его пополам. Артем не останавливается.

— А-ха-ха! Слабачок-женишок. Отдавай!

Берет за шиворот. Вижу, кулак набирает второй круг, отталкиваю Ияра и принимаю удар на себя! Голову резко отворачивает в сторону, лицо немеет. На землю капает кровь.

— Эй! Артем, ты больной? Она моя сестра! Что ты натворил! Дурак! Родители убьют меня.

— Она сама! Все видели, у тебя сумасшедшая сестра.

Больше всего бесит, что Алена даже не собирается мне помогать.

Ияр лежит на земле.

— Ияр, Ияр! Ты меня слышишь? — мой голос дрожит. — Очнись! — тру его щеки.

Злость вылезает наружу. Подбегаю сзади. Толкаю Артема в спину. Он падает на сук, торчащий из дерева, разрезая бок.

— Аксинья, что ты делаешь! Ты что, больная? О Боже! Боже! — плачет в истерике сестра. — Все расскажу.