Валентин, который (не) попал - Амелия Борн

В шумном баре тускло мерцал свет. На заднем плане грохотала музыка, лишая возможности связно мыслить. Или вся причина - в содержимом бокала, что я собирался в себя опрокинуть? 

- Придумал что своей завтра подаришь? - ворвался в мою голову голос друга, Игоря Скифского. 

- Завтра? - тупо пробормотал в ответ, зачарованно глядя на кроваво-красную жидкость в бокале. 

- Ну да, день всех Влюбленных же, - хохотнул беззаботно друг. 

Я поперхнулся. Да так, что благословенный напиток брызнул прямиком на дизайнерский галстук. Вот черт! 

Несмотря на опьянение, в голове четко всплыли жирные, как ляхи модели плюс сайз, намеки Оли на то, что она хотела бы получить на ближайший праздник. И этим чем-то был, конечно, новый айфон. 

Естественно, подобный презент я легко мог ей сделать. Только отчего-то тошно было признаваться другу в том, что и сам прекрасно знал - моя подружка рядом со мной только потому, что рассчитывает на дорогостоящие подарки. И прежде меня это мало беспокоило, теперь же вдруг такая обида накатила, что я угрюмо брякнул: 

- Я подарю ей себя! 

Игорек в ответ на это так захохотал, что даже перебил своим гоготом звуки музыки. И это ввело меня в еще большую мрачность. Прикончив очередной бокал, я кинул взгляд на часы и объявил: 

- Собственно, уже за полночь, а значит, праздник настал. Прямо сейчас пойду и вручу ей подарок! 

Мир перед глазами предательски поплыл, но я, воинственно сдвинув брови, все же решительно двинулся на выход. Ну, по крайней мере, мне так казалось. 

- Ты чо, серьезно? - выскочил Игорь из бара за мной следом. 

- Естественно! 

Кажется, на деле это длинное слово прозвучало у меня как «есессссссна». Но это было неважно. Я уже пылал праведным гневом вовсю, как проснувшийся вулкан, и поймал себя на том, что говорю вслух: 

- Знаешь, Игорек, это неправильно! Мы перестали совершать романтичные поступки! Перестали посвящать женщинам стихи и лазить к ним в окна! А они перестали ожидать от нас чего-то иного, кроме всяких там айфонов и айпэдов! 

- Вот это ты загнул! - присвистнул друг. - И я хочу это видеть! 

- И увидишь! - деловито заявил я. 

Получасом спустя мы вдвоем стояли у одного из домов, похожих друг на друга, как безликие картонные коробки. Я хмурился, пытаясь сообразить, правильно ли мы пришли. Казалось, все сходится - девятнадцатый дом, улица Майская… и балкон на девятом этаже. 

- Ну, а дальше-то что? - поинтересовался Игорек, тоже вздернув голову в поисках заветного окна. 

- А дальше - вперед, к прекрасной даме! - пафосно продекламировал я. 

- Так и пойдешь? - ужаснулся друг. - А цветы-то, цветы хоть подаришь? 

Я огляделся по сторонам, но так как на дворе стоял февраль месяц, ничего, кроме снега, особо не обнаружил. Ну и елки, на свое несчастье росшей у дома. 

- Хватит и этого! - заявил, сорвав пару веток колючего растения. - Она же меня любит, а не эти веники! 

- А ты суров! - восхитился друг и я, преисполненный ощущения собственной брутальности, решительно-пьяным шагом направился к пожарной лестнице. 

Что последний бокал в баре был лишним и что хорошие идеи спьяну не приходят, я понял, обнаружив себя парой минут спустя беспомощно висящим на этой самой лестнице. Нога соскользнула со ступеньки и все, что меня отделяло сейчас от падения - это ужас, с которым я цеплялся за перила. 

Господи, хватило же ума сюда залезть! Точнее - его отсутствия. А ведь дорогая Оленька и венка мне на могилку не принесет! 

Я кинул отчаянный взгляд на ее окно, словно ожидал, что она, аки Рапунцель, кинет мне свои спасительные косы, но все было глухо. Ну что за женщины нынче пошли, в самом деле? Могла бы и выглянуть из окна, как Джульетта в поисках Ромео! 

- Ну как ты там? - гаркнул снизу Игорек.