Хороший день(?)
– Хороший день не у меня сегодня!.. – Так и напевала кареглазая брюнетка, двадцати семи лет, отпирая-открывая с навесного велосипедного замка уже второй день подряд одну и ту же белую металлическую сетку, чтобы пройти в свой уголок с нижним бельём магазина с… верхней и «средней» мужской и женской, детской одеждой, посудой, аксессуарами, канцтоварами, церковными товарами и… много ещё чем… да и в одном.
– Опять хандришь? – Послышалось через стенку, а и точнее же всё – картонку.
Да, чуть ли ни десять магазинов и в одном помещении – позволяли себе не только «хлипкие» и не двери, но и такие же стены: через которые и, не выходя из своего же закутка, она могла слышать всё и всех: кто по чём продаёт и с чем, по итогу, ушёл домой.
– Снова! – Фыркнула негромко она же, точно, впрочем, и уже зная, что её и так и не так, и без этого-того, да-к ещё и по-всякому, чего уж там, «женский» же всё и коллектив… почти, услышали: если не все, до тридцати была только она – остальные далеко и давно-правда после, то и некоторые… близ находящиеся, коль и не «-лежащие».
И, забросив свой цветной тканевый небольшой рюкзачок на нижнюю полку белого деревянного шкафа, забитого колготками, но и не до конца, предусмотрительно изъяв из него телефон и «читалку», села на скрипучий табурет и за свой такой же, по цвету, стол-тумбу, слева от которого и за соответствующей уже и всей здесь мебели витриной с носками и мужским исподнем; в коробках, естественно, только же и женское неглиже может висеть на вешалках и прям на стенах, покрытых всё той же сеткой, и в чёрных металлических напольных стойках; находился небольшой сейф-касса, закрытая на замок и ключ, не изымаемый из неё, и вновь же обвела взглядом почти и весь размерный ряд, в том числе и халатов с пижамами и сорочками. Р, да, но и хоть какое-то уже: разнообразие!
Затем, быстро сверив «отчетность», записи толстой тетради с чеками из электронной кассы и наличностью в обычной, приготовилась к ещё одному дню «безудержного десятичасового веселья» с кровавыми или нет аттракционами – узнается под вечер, но как минимум из глаз – фонтанировать будет точно: примелькается ж опять!
– Ещё немного – и смело сможешь уже полностью заменить здесь свою бабушку! – Улыбнулась проходящая мимо продавщица детского отдела. «Развлекается, поглядите на неё! Ну а что – посиди так десять часов, не прогулявшись и хоть раз, так и увезут… сидя».
– Конечно… – В ответ улыбнулась ей девушка, про себя произнеся: «Боже упаси!». И подумав: стоит ли и ей уже пройтись, до соответствующего отдела, как богохульнице?..
Месяц «замены» – и так показался чрезмерно долгим, а чтоб ещё и на долгосрочную перспективу… Увольте: сразу же! Продолжит ж в том же духе – и повиснет рядом с женскими-торсами-манекенами на стене. Будет… эпично! Правда, ведь она ещё и никак не сольётся с… «девочками»: хоть и бледня бледнёй, как называли и продолжают же называть её все за глаза, точнее – «кожу». Да и металлический крюк – не будет торчать из шеи: на ней будет намотана верёвка… Однако, прекрасные мысли с утра! Но, и опять-таки, если учесть, что и их семья сейчас пребывает в смерти и… трауре по прадеду, в случае неё, и маминому деду, бабушкиному же отцу? Вполне себе и… неплохо!
И, усмехнувшись сама себе, тут же и попросив бабулю же поскорее уже вернуться от и её же ещё родственником, матери и брата же всё, к примеру, девушка включила «читалку» и продолжила с места, на котором закончила ещё вчера… после позавчера и…
– Что читаешь? – Донеслось почти и сразу же, так ещё и приглушённо, что ей пришлось даже подпрыгнуть от резкого контраста звуков: среди всеобщего же гвалта и шума. Не говоря уж и о том, что она вновь потерялась во времени и не заметила гостей, вошедших к ней: зачиталась, «да,
