Уважаемые отдыхающие - Маша Трауб

© Трауб М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Все персонажи вымышлены, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

– Ильич, куда ставить-то?

– На голову мне поставь!

– Так мне все равно, я могу и на голову! Сколько можно телепаться с этими стульями – туда отнеси, сюда принеси. Я чё, нанимался стулья таскать?

– Нанимался! Во двор отнеси!

– Так со двора принес!

– У Гали спроси. Она знает, куда ставить.

– Галина Васильевна! Куда стулья-то? Ща тут брошу!

– Я те брошу. На голову мне поставь!

– Ильич, у меня отдыхающие ключи уносят, не сдают. Я им говорю – сдавайте, я уберу, а они не сдают. Я ж зайти в номер не могу. Они ж потом жалуются, что мусор не вынесли, полы не протерли. Так мне жалко, что ли? Я ж понимаю, что людям в чистое хочется вернуться. Так я что, в форточку должна влезать? Как я без ключей-то? Давай сделаем запасные. Ну что я над этими ключами больше всех трясуся? От пятого – один остался. Ильич, слышь? От пятого, говорю, один. Если что – дверь ломать будем. Я им табличку, как ты велел, выставила – штраф за утерю. Так и что б они на табличку глядели! Да и зачем им таблички? Люди отдыхать приехали! Я ж хочу, чтобы чисто было, чтобы люди довольны, а они не довольны. Я им про ключи говорю, а они мне про мусор. Ну я их и так караулю. Так за всеми не углядишь – кто когда пришел, кто ушел. А если дети маленькие? Так надо до обеда убрать. Чтобы дите поспать могло. Ильич, давай дубликаты сделаем. Ну сколько можно просить? И окно надо починять на втором этаже. Хлобыстает туда-сюда. Я ж подкладываю бумажку, но оно все равно хлобыстает. Рама на соплях уже. Один раз шваркнет и на голову кому-нибудь свалится. А если ребенку, не приведи господь? Они ж во дворе все время!

– Настя! Вас для чего наняли? Чтобы вы убирали! Вот и убирайте! Если какие вопросы по ключам и уборке – скажите Галине Васильевне! Про форточку – к Феде.

– Чё Федя-то? Чуть что – Федя крайний! Раму я чинил. Сто раз говорил, нечего дергать и шваркать! Настя как шваркнет, так любая рама отвалится. Если осторожно поднажать, так она и закроется!

– Ильич, я не шваркаю! Там на соплях все давно. Как было, так и осталось. У Феди руки из одного места. Бывают же мужики безрукие! Ильич! Давай слесаря нормального вызовем! Да хоть Мишку!

– Вызывай своего Мишку. Он уже неделю бухает.

– А тебе лишь бы языком чесать! Стулья унеси со двора! Ильич, так чё с ключами-то? Я ж уже как партизан за отдыхающими слежу. Они от меня шарахаются. Я ж только убрать.

– Где Галина Васильевна? Галя! Галя!

Этот разговор происходил в небольшом дворике перед зданием, которое теперь именовалось гостиницей, а раньше было пансионатом, еще раньше – доходным домом, а еще раньше – частным.

Частный дом строили для себя, для семьи, многочисленных разновозрастных детей, тетушек с низким давлением, дядюшек с бронхами, кузин с нервами и кузенов с карточными долгами. Специально выписанный из столицы садовник отвечал за дерево шелковицы, которое так любила кузина с нервами, кусты олеандров, крошечные пальмы и каштановые деревья. Два кипариса были специально высажены на террасе под окнами для главы семейства, который, впрочем, так их ни разу и не увидел. Как и собственный частный дом. Глава семейства страдал сердцем и лежал в покоях в столице, пока садовник колдовал над кипарисами – приживутся ли? Кипарисы прижились, а хозяин дома отошел в мир иной.

Вдова приняла решение превратить усадьбу в доходный дом, что вызвало массу пересудов среди многочисленных родственников. Но перспектива дохода оказалась желаннее, чем никому не нужная память о покойном. Вдова же, при жизни мужа не вмешивавшаяся в ремонтные и прочие хозяйственные дела, вдруг обнаружила не пойми откуда взявшуюся деловую жилку и затеяла грандиозный ремонт, решив провести в дом водопровод и уж совсем небывалое излишество и роскошь – канализацию.