– Как дела? – спросил знакомый голос в трубке. – Все нормально? Тогда записывай! Звонила некая гражданка Фурман. Знакомая фамилия? Писатель был такой, Фурман… Или Фурманов?.. Не важно! Он про Чапаева книгу написал. Писатель давно умер, а гражданка Фурман Лидия Ильинична жива. Сегодня утром она пришла в свой садовый домик и обнаружила в нем мужа с пробитой головой. Суть уловил? У вас убийство. Сообщения по телетайпу от нас не дожидайся, считай, что информация подтвердилась. Немедленно высылай на место происшествия следственно-оперативную группу, и ждите остальных. На убийство все начальство съедется… Как вы найдете садовый домик?.. Логичный вопрос. Гражданка Фурман покажет, где ее убиенный муж лежит… Что, что?.. Откуда у нас информация об убийстве? Фурман сообщила. Она позвонила по «02» по телефону-автомату от гастронома «Рассвет»… Почему оттуда?.. Честно признайся, ты вчера горячительными напитками не злоупотреблял?.. Нет?.. А почему тогда сегодня дурацкие вопросы задаешь? Откуда гражданка Фурман должна была звонить, если ни в одном садоводческом товариществе телефона нет? Даже у сторожей в правлении нет… Записывай адрес, данные заявительницы и номер сообщения…
Дежурный по Кировскому РОВД положил трубку прямой связи с городским управлением, сделал пометку в рабочем журнале: «11 час. 50 мин. 22 апреля 1978 года. Убийство. Фурман».
Позевывая, в дежурную часть вошел водитель дежурного автомобиля, худощавый усатый мужчина лет сорока пяти. В силу возраста в райотделе к нему обращались не по имени, а по отчеству.
– Петрович! – не отрываясь от записей в журнале, сказал дежурный. – Собирайся, на убийство поедешь.
– Куда? – не проявляя ни малейшей заинтересованности, спросил водитель.
– В садоводческое товарищество «Огонек». Там некоего Фурмана топором по голове огрели.
– Фурмана? – все так же безразлично переспросил водитель. – Какого Фурмана? Друга Чапаева? Долго же он от белогвардейцев скрывался!..
Водитель, словно споткнувшись, замолчал на полуслове – до него дошло, куда придется ехать.
– Мать его! – взорвался от негодования Петрович. – Не могли этого Фурмана где-нибудь в городе завалить? Как я вглубь садов проеду? У меня же не танк Т-34, а обычный УАЗ, потрепанный, как после битвы на Курской дуге. У меня передний мост барахлит, еле переключается!
– Чего ты разошелся? – попытался остудить коллегу дежурный. – Там часть дороги гравием отсыпана…
– Каким гравием! – перебил дежурного Петрович. – Там гравийки – с гулькин нос! Сто метров от трассы отсыпку сделали, и все, привет! Дальше грунтовая дорога начинается. По ней сейчас только на вездеходе «Урал» можно проехать или на тракторе.
Дежурный не стал ввязываться в бессмысленную дискуссию о состоянии дорог в массиве садово-огороднических товариществ, поднял трубку прямой связи с начальником РОВД Симоновым, сообщил о происшествии. Выслушав указания Симонова, он нажал кнопку вызова следственно-оперативной группы. Звонок, наподобие школьного, пронзительно прозвучал в коридорах районного отдела милиции. Свободные от дежурства сотрудники вздрогнули от неожиданности и продолжили заниматься своими делами. К звуковому оповещению в РОВД еще не успели привыкнуть – звонки на этажах установили совсем недавно, не больше месяца назад.
Первым в дежурную часть спустился инспектор уголовного розыска Иван Абрамов, здоровенный молодой мужчина, бывший спортсмен. В райотделе за глаза его звали Дуболомом. За ним следом пришел эксперт-криминалист с дежурным чемоданчиком. Последней соизволила явиться следователь Татьяна Арефьева, манерная дама тридцати пяти лет. Узнав, что выезжать придется на убийство, она встала в позу.
