Катя
Смотрю на то, как мой муж отпускает руку моего сына, прорычав
ему, чтобы тот не двигался с места, и наставляет дуло охотничьего
ружья на меня.
– Гриша, не глупи, – пытаюсь вразумить его и делаю шаг вперёд,
но Денис впивается в моё запястье.
– Что тебе, тварь, не хватало? – орёт на всю округу муж, собирая
любопытных соседей у забора.
Мне плевать! Пусть говорят, обсуждают и осуждают. Я всего лишь
хотела спасти себя и сына от мужа-тирана.
– Гриша, одумайся, – холодным тоном говорит Денис, и мой муж
направляет оружие на него.
Дёргаюсь, желая сделать хоть что-то, но Денис крепко держит, не
давая мне и шагу сделать.
– Ты! Ещё в школе мечтал переехать тебя на тракторе, – злобно
усмехается Гриша, и его глаза наполнены странным блеском, будто он
выпил.
– Убери ружьё, Гриш, – прошу его я, трясясь от страха. Не за
себя, за сына и за Дениса.
– Закрой рот, шлюха! – рявкает и снимает ружьё с предохранителя.
– Я сейчас его застрелю, а ты… не представляешь, что я с тобой
сделаю, – скалится, а я прекрасно представляю, уже не раз
доводилось почувствовать на себе его гнев. – Или нет, лучше
пристрелю вас обоих, – ведёт плечом.
Это конец!
Он меня сейчас убьёт, потом выстрелит в моего любимого человека,
который держит меня крепко за руку, наверняка думая о том же, о чём
и я – мы сейчас умрём. И никто нас не спасёт, даже мама, она и
глазом не моргнула, когда увидела моего мужа с ружьём. Уверена, ей
станет легче, если меня убьют. Лучше мёртвая дочь, чем, как она
выразилась, шлюха.
Почему моя родная мать, женщина, которая дала мне жизнь,
предпочла не свою дочь, а постороннего человека?! Того, кто десять
лет мучил меня своей тиранией, жестоко избивал, оскорблял, не
считая меня за человека? Чем я не заслужила родительскую
любовь?
Тем, что любила не того? Или тем, что подарила им внука?
Я всегда слушала их, считала, что важнее слова родителей нет
ничего. Вышла замуж за того, за кого хотели они, чтобы «брюхатая
дочь» не позорила их чистое имя. Но я достаточно настрадалась, жила
только ради сына, иначе давно бы сдалась. И сейчас, когда любимый
человек, родной отец моего ребёнка, приехал спасти нас, нам не дают
и шанса.
Не стоило мне идти к Денису, не стоило помощи просить,
признаваться, что десять лет назад я ему сына родила, но поздно. Я
знала, кто такой Гриша и на что он способен, прожила с ним столько
времени бок о бок. По моей вине Денис умрёт. Потому что я хотела
спасти себя и сына, подвергла любимого опасности. Мы оба умрём, а
наш сын останется на попечительстве Гриши и будет всю жизнь
отвечать за ошибки матери. Я не могу этого допустить!
– Прости меня, я… дура, не понимала, что делаю, – произношу и
подаюсь вперёд.
– Катя? – раздаётся за спиной голос Дениса, но я вырываю свою
руку из его хватки.
– Я люблю тебя, – шепчу одними губами, едва повернув голову в
его сторону. – Гриш, прости, я сделаю всё, что ты захочешь: с
работы уйду, из дома не выйду, только не делай глупостей, –
буквально молю, специально не уточняя, что именно ему не надо
делать.
Если я попрошу не трогать Дениса, это всё равно, что самой в
него выстрелить.
– Сделаешь, – кивает муж без капли сомнения. – Будешь умолять
простить тебя до конца своих дней, – добавляет, опустив дуло
ружья.
– Хорошо, – соглашаюсь и делаю ещё пару шагов вперёд.
– Я всё тебе дал: замуж взял с чужим отпрыском, квартира есть,
машина, денег хватает, а ты в постель к другому, – несёт какой-то
бред, и я убеждаюсь, что он выпил.
Замуж? Да, с чужим ребёнком, но я не просила. Квартира? Мне
плевать на те сорок квадратных метров с выцветшими обоями и
скрипучим полом. И на машину его мне плевать. Меня волнует мой сын
и моё здоровье, которое после каждого его избиения становится
только хуже. Он просто убил бы меня однажды в порыве гнева и даже
бы не понял. Я жить хочу! Спокойной и мирной жизнью. Не вздрагивать
при каждом шорохе, не трястись, когда собственный муж окликает,
думая «что ему ещё не нравится?». Просто жить, быть любимой, а не
грушей для битья и телом, которое он использует, когда ему
хочется.
