Ты будешь моей - Айрин Лакс

– Что ты здесь делаешь? Выйди из детской! – требую я шёпотом, чтобы не разбудить Максима.

Богдан прикладывает к губам палец, приказывая мне молчать. Медленно проводит ладонью по волосам сына.

Сердце обливается кровью, когда Богдан осторожно целует волосы Максима. Внутри всё переворачивается, а горло душит слезами. Сколько раз я в мечтах представляла, как он, настоящий отец, склонится над спящим сыном, позовёт его по имени.

Это происходит именно сейчас. Богдан осторожно прикасается к сыну, поправляет сползшее одеяло и выпрямляется. Он – настоящий отец Макса, а я не имею права сказать даже это. И тем более не скажу о чувствах, что бушуют внутри.

Прошло больше шести лет, но я угадываю родные черты лица любимого мужчины даже при тусклом свете ночника. Знаю каждую линию. Могу прочертить их по памяти с закрытыми глазами. И только спустя мгновение приходит осознание – он изменился. Часто моргаю, пытаясь согнать жгучие слёзы. Спешу сделать шаг назад, чтобы не будоражить себя.

Богдан распрямляется и быстро покидает детскую. Прикрывает дверь мягко и осторожно. Но потом вдруг появляется передо мной и безжалостно стискивает пальцы на локте. Тащит меня по коридору. Свернув за угол, толкает спиной к стене.

Я боюсь его близости и одновременно хочу её. Ноги дрожат. Я боюсь упасть, если он отпустит меня и боюсь его помощи, как огня. Он так близко. Меня окутывает ароматом его парфюма. Но даже сквозь резкие ноты ветивера я узнаю его будоражащий запах. Он наклоняется ко мне. Упираюсь в его грудь руками – как будто пытаюсь оттолкнуть наступающую бетонную стену.

– Отпусти меня! – шепчу пересохшими губами.

– С чего бы? Раньше просила не отпускать, – его улыбка напоминает оскал. – И как ты объяснишь то, что твой сын – моя вылитая копия? Сколько ему сейчас? Пять лет, да?

– Как ты узнал?

– Твой муженёк похвастался своим сыном. А я не тупой, не слепой и далеко не кретин…

Богдан удерживает меня за плечо одной рукой, второй достаёт бумажник, пытаясь добраться до нужного отсека.

Стараюсь дышать немного чаще. Пытаюсь держать себя в руках, но меня колотит нервной дрожью. И страхом. Я знаю Богдана, но того, другого, каким он был в прошлом. Сейчас этот мужчина знаком мне только внешне. Я чувствую в нём слишком много эмоций и не могу сказать, что они со знаком плюс.

Веду плечом, чтобы он отпустил меня. Богдан отдаляется. Совсем немного. Но мне хватает, чтобы выскользнуть из его плена.

– У нас одно лицо! – бросает в мою сторону обвинения Богдан. Показывает свою детскую фотографию – единственное, оставшееся от его родителей. Потом небрежно прячет бумажник в карман.

– Я настоящий отец твоего ребёнка! – его голос вибрирует от сильных чувств. – И что ты на это скажешь, Марьяна?

– Ты ошибаешься, – пытаюсь обойти Богдана, но он резко прижимает меня к стене. Распластывает по ней своим сильным телом. Я сразу начинаю тонуть в обжигающем жаре и резко вдыхаю запах. Делаю несколько жадных глотков, пытаясь вдохнуть воздух, но приходится дышать запахом его тела. Это сводит с ума.

– Я не ошибаюсь! – холодно заявляет Богдан. – Я отец Макса. И тест ДНК это подтвердит!

– Тест-ДНК? О чём ты говоришь? Я не понимаю…

– Ох, давай играть в «не понимаю», если тебе так хочется! – лающий и озлобленный смех царапает мой слух.

– Что ты хочешь от меня? Спустя столько лет!

– Детка, – ухмыляется он. – Мне нужна не ты. Я хочу забрать то, что ты украла у меня – право быть отцом.

– Я ничего у тебя не крала.

– Украла, – упрямо повторяет Богдан.

Я отчаянно пытаюсь найти в его суровом лице отголоски тепла. Но Богдан замкнут в себе. Сейчас его перемыкает на мыслях о собственном сыне.

– Мой сын… Родной. Живёт в семье неудачника, – презрительно кривит губы Богдан. – Я намерен это исправить.