Твоя по контракту - Айрин Лакс

– Аленка, почему так долго копаешься? – настиг меня грозный окрик.

Я вздрогнула и оправила короткую клетчатую юбку официантки. Чересчур короткую, на мой взгляд.

– Переоделась? Дуй на выход!

– Тамара Васильевна, нет ли юбки подлиннее? – робко спросила я.

– Здрасьте, приехали! – недовольно цыкнула троюродная тетка. – Аленка, ты не в том положении сейчас, чтобы условия ставить!

– Я не ставлю условия. Но мне некомфортно…

– Плевать я хотела на твой комфорт! Я тебя по доброте сердечной приняла, дала шанс заработать, закрепиться в коллективе. А ты недовольно нос в сторону отворачиваешь! Не хочешь? Не надо. Снимай униформу, проваливай из клуба и ищи другую работу! – разбушевалась Тамара Васильевна.

Я сглотнула ком в горле. Я недавно окончила колледж.

Хрустальные мечты устроиться на работу по специальности разбились почти сразу же. Без опыта работы, да еще и со средне-специальным образованием мне ничего не светило…

Мама незадолго до смерти позвонила дальней родственнице и попросила помочь мне с трудоустройством. Тамара согласилась нехотя, но пообещала подыскать что-то. Она нашла мне работу официантки в ночном клубе.

Сегодня я впервые должна была отработать полную смену. Обычно униформа была другой. Но сегодня в честь дня учителя все официантки должны были надеть короткие клетчатые юбки и повязать рубашки выше пупка.

– О чем думаешь? Забыла, как одежда снимается? Так я тебе помогу!

Тамара Васильевна была недовольна. Ее голос сочился ядом.

– Нет. Извините, я просто немного волнуюсь. Все в порядке. Я уже выхожу.

– Наконец-то! Соизволила! – фыркнула управляющая.

Она пропустила меня вперед и пошла следом.

– Не блей, как овца, ради бога. Вроде бы ты показала себя расторопной. А сейчас что? Ну же, улыбнись!

Я ободряюще улыбнулась Тамаре и заверила, что все будет хорошо.

– Смотри, не накосячь. Вылетишь в два счета и такую неустойку придется выплачивать, что побежишь органы продавать! – «по-доброму» напутствовала меня тетка.

Создавалось впечатление, что она меня нарочно запугивала. Мне и без того было неуютно под косыми, пьяными взглядами клиентов.

Я старалась не обращать на них внимания. Но к концу смены хотелось только одного – умыться и стереть из памяти не только взгляды.

Якобы случайные прикосновения, а иногда и откровенно демонстративные. То похлопывания чуть ниже спины, то ущипнут.

– Аленка, ты чего такая грустная? – задорно подмигнула Катя, когда я без сил опустилась на стул в раздевалке.

– Мерзкие они все! – поморщилась я.

– Зато чаевые хорошие подняла! – подмигнула Катя. – Вид у тебя такой…

Недавняя знакомая усмехнулась.

– Какой такой?

– Как у жертвенной овцы. Вот всем и хочется тебя пощупать. Ладно, не раскисай. Здесь не всегда так людно. Начнется новая неделя, вот увидишь, будешь зевать от скуки и мечтать о выходных!

– Это навряд ли, – засомневалась я.

Но в одном Катя была права: относительно денег. Так что надо было перестать пугаться каждой тени и наращивать броню.

Проблема в том, что после смерти приемной мамы у меня осталась огромная дыра в сердце и куча проблем. С жильем в том числе.

Мама не успела завещать квартиру кому-то одному, так что в дело вступил дележ имущества. Откуда ни возьмись, появилась куча родственников, претендующих на трехкомнатную квартиру в старенькой хрущевке.

Среди всей прочей родни больше всех мне досаждал родной сын приемной мамы. Виктор претендовал на желанные квадратные метры.

Сразу после смерти мамы Виктор захватнически обосновался в квартире со своей женой и двумя детьми. Он был прописан в этой квартире, но раньше жил в другом месте.

Виктор был родным сыном Марии, моей приемной мамы, но рассорился с ней очень давно и не общался. Виктор ни разу не навестил маму в больнице перед смертью.